сердца не допустили бы васъ оказать намъ, будь мы на вашемъ мѣстѣ?
Какъ бы тамъ не было, если нашъ сенаторъ и прегрѣшилъ противъ политики, это ночное путешествіе являлось достаточнымъ наказаніемъ для него. Послѣднее время довольно долго шли дожди, а рыхлая черноземная почва Огайо, какъ всѣмъ извѣстно, удивительно приспособлена къ производству грязи, и дорога по которой они ѣхали была Огайская желѣзная дорога добраго стараго времени.
— Позвольте, что-же это такое за дорога? спроситъ какой нибудь путешественникъ изъ восточныхъ штатовъ, привыкшій со словомъ желѣзная дорога соединять понятіе о спокойной и быстрой ѣздѣ.
Такъ знай же, наивный восточный другъ, что въ благословенныхъ областяхъ запада, гдѣ грязь достигаетъ неизмѣримой глубины, дороги дѣлаются изъ круглыхъ, неотесанныхъ бревенъ, которыя кладутся рядышкомъ и прикрываются въ своей первобытной свѣжести слоемъ земли, торфа, вообще всего, что попадетъ подъ руку. Съ теченіемъ времени дожди смываютъ этотъ слой торфа или земли, или чего бы то ни было и раскидываютъ бревна въ разныя стороны, такъ что они принимаютъ самыя живописныя положенія, одно выше, другое ниже, третье поперекъ, а въ промежуткахъ образуются колеи и ямы черной грязи.
По такой-то дорогѣ пришлось трястись нашему сенатору, который въ то же время предавался разнымъ нравственнымъ размышленіямъ, посколько это было возможно при данныхъ обстоятельствахъ. Карета подвигалась впередъ приблизительно такимъ образомъ. Бумъ, бумъ, бумъ! шлепъ! завязла въ грязи! Сенаторъ, женщина и ребенокъ такъ быстро перемѣнили свое положеніе, что неожиданно стукнулись головой о переднія стекла экипажа. Карета завязла основательно, слышно было какъ Куджо энергично понукаетъ лошадей. Послѣ нѣсколькихъ неудачныхъ подергиваній и подталкиваній, въ ту минуту, когда сенаторъ окончательно теряетъ терпѣніе, карета вдругъ выпрямляется, но увы, переднія колеса попадаютъ въ новую яму, сенаторъ, женщина и ребенокъ всѣ вмѣстѣ валятся на переднее сидѣнье, шляпа сенатора безцеремонно надвигается ему на глаза и на носъ, онъ задыхается; ребенокъ кричитъ, а Куджо подбодряетъ и словами, и кнутомъ лошадей, которыя бьются, барахтаются въ грязи, тянутъ изо всѣхъ силъ.
Карета снова съ трескомъ поднимается, но тутъ проваливаются заднія колеса, сенаторъ, женщина и ребенокъ перелетаютъ
сердца не допустили бы вас оказать нам, будь мы на вашем месте?
Как бы там не было, если наш сенатор и прегрешил против политики, это ночное путешествие являлось достаточным наказанием для него. Последнее время довольно долго шли дожди, а рыхлая черноземная почва Огайо, как всем известно, удивительно приспособлена к производству грязи, и дорога по которой они ехали была Огайская железная дорога доброго старого времени.
— Позвольте, что же это такое за дорога? — спросит какой-нибудь путешественник из восточных штатов, привыкший со словом железная дорога соединять понятие о спокойной и быстрой езде.
Так знай же, наивный восточный друг, что в благословенных областях запада, где грязь достигает неизмеримой глубины, дороги делаются из круглых, неотесанных бревен, которые кладутся рядышком и прикрываются в своей первобытной свежести слоем земли, торфа, вообще всего, что попадет под руку. С течением времени дожди смывают этот слой торфа или земли, или чего бы то ни было и раскидывают бревна в разные стороны, так что они принимают самые живописные положения, одно выше, другое ниже, третье поперек, а в промежутках образуются колеи и ямы черной грязи.
По такой-то дороге пришлось трястись нашему сенатору, который в то же время предавался разным нравственным размышлениям, поскольку это было возможно при данных обстоятельствах. Карета подвигалась вперед приблизительно таким образом. Бум, бум, бум! шлеп! завязла в грязи! Сенатор, женщина и ребенок так быстро переменили свое положение, что неожиданно стукнулись головой о передние стекла экипажа. Карета завязла основательно, слышно было как Куджо энергично понукает лошадей. После нескольких неудачных подергиваний и подталкиваний, в ту минуту, когда сенатор окончательно теряет терпение, карета вдруг выпрямляется, но увы, передние колеса попадают в новую яму, сенатор, женщина и ребенок все вместе валятся на переднее сиденье, шляпа сенатора бесцеремонно надвигается ему на глаза и на нос, он задыхается; ребенок кричит, а Куджо подбодряет и словами, и кнутом лошадей, которые бьются, барахтаются в грязи, тянут изо всех сил.
Карета снова с треском поднимается, но тут проваливаются задние колеса, сенатор, женщина и ребенок перелетают
