на заднее сидѣнье, онъ локтемъ сбиваетъ съ нея шляпу, ея ноги попадаютъ въ его шляпу, слетѣвшую отъ толчка. Наконецъ выбрались изъ „трясины“. Лошади остановились тяжело дыша; сенаторъ отыскалъ свою шляпу, женщина поправила свою, успокоила ребенка, и они мужественно приготовились къ новымъ испытаніямъ.
Нѣсколько времени слышенъ только стукъ колесъ который сопровождается шлепаньемъ воды и изрядною тряскою; путешественники начинаютъ утѣшаться мыслью, что дорога въ сущности не особенно плоха. Вдругъ карета ныряетъ, такъ что всѣ сидящіе въ ней вскакиваютъ, а затѣмъ съ невѣроятной быстротой снова опускаются на свои сидѣнья, и останавливается. Куджо долго возится около экипажа и, наконецъ, отворяетъ дверцу.
— Извините, сэръ, но здѣсь совсѣмъ нѣтъ проѣзда, не знаю, какъ мы и выберемся. Придется подкладывать бревна.
Сенаторъ въ отчаяніи вылѣзаетъ изъ кареты, тщетно стараясь нащупать ногой твердое мѣсто. Одна нога его погружается въ бездонную трясину, онъ старается вытащить ее, теряетъ равновѣсіе и падаетъ въ грязь, откуда Куджо вытаскиваетъ его въ самомъ плачевномъ состояніи.
Изъ состраданія къ читателю, мы воздержимся отъ дальнѣйшаго описанія. Тѣ изъ западныхъ путешественниковъ, которые испытали, что значитъ въ полуночные часы подкладывать бревна, чтобы вытаскивать свой экипажъ изъ грязи, отнесутся съ почтительнымъ и грустнымъ сочувствіемъ къ бѣдствіямъ нашего героя. Мы просимъ ихъ пролить тихую слезу и читать дальше.
Была уже поздняя ночь, когда мокрая, забрызганная грязью карета, переправилась въ бродъ черезъ рѣчку и остановилась у дверей большой фермы, не мало труда стоило разбудить ея обитателей, но, наконецъ, появился самъ почтенный хозяинъ фермы и отворилъ дверь. Это былъ высокій, плотный мужчина болѣе шести футовъ роста, въ однихъ чулкахъ и въ красной фланелевой охотничьей рубашкѣ. Цѣлая копна всклокоченныхъ волосъ и борода, нѣсколько дней не видавшая бритвы, придавали этому человѣку видъ по меньшей мѣрѣ не привлекательный. Онъ, стоялъ нѣсколько минутъ со свѣчей въ рукѣ и смотрѣлъ на нашихъ путешественниковъ съ забавнымъ выраженіемъ недоумѣнія. Сенатору не безъ труда удалось объяснить ему въ чемъ дѣло; пока онъ старается понять это, мы познакомимъ съ нимъ поближе читатель.
на заднее сиденье, он локтем сбивает с неё шляпу, её ноги попадают в его шляпу, слетевшую от толчка. Наконец выбрались из „трясины“. Лошади остановились тяжело дыша; сенатор отыскал свою шляпу, женщина поправила свою, успокоила ребенка, и они мужественно приготовились к новым испытаниям.
Несколько времени слышен только стук колес который сопровождается шлепаньем воды и изрядною тряскою; путешественники начинают утешаться мыслью, что дорога в сущности не особенно плоха. Вдруг карета ныряет, так что все сидящие в ней вскакивают, а затем с невероятной быстротой снова опускаются на свои сиденья, и останавливается. Куджо долго возится около экипажа и, наконец, отворяет дверцу.
— Извините, сэр, но здесь совсем нет проезда, не знаю, как мы и выберемся. Придется подкладывать бревна.
Сенатор в отчаянии вылезает из кареты, тщетно стараясь нащупать ногой твердое место. Одна нога его погружается в бездонную трясину, он старается вытащить ее, теряет равновесие и падает в грязь, откуда Куджо вытаскивает его в самом плачевном состоянии.
Из сострадания к читателю, мы воздержимся от дальнейшего описания. Те из западных путешественников, которые испытали, что значит в полуночные часы подкладывать бревна, чтобы вытаскивать свой экипаж из грязи, отнесутся с почтительным и грустным сочувствием к бедствиям нашего героя. Мы просим их пролить тихую слезу и читать дальше.
Была уже поздняя ночь, когда мокрая, забрызганная грязью карета, переправилась в брод через речку и остановилась у дверей большой фермы, не мало труда стоило разбудить её обитателей, но, наконец, появился сам почтенный хозяин фермы и отворил дверь. Это был высокий, плотный мужчина более шести футов роста, в одних чулках и в красной фланелевой охотничьей рубашке. Целая копна всклокоченных волос и борода, несколько дней не видавшая бритвы, придавали этому человеку вид по меньшей мере не привлекательный. Он, стоял несколько минут со свечей в руке и смотрел на наших путешественников с забавным выражением недоумения. Сенатору не без труда удалось объяснить ему в чём дело; пока он старается понять это, мы познакомим с ним поближе читатель.
