бы не вы, папа, и не мои друзья, я была бы совершенно счастлива. Мнѣ хочется, очень хочется умереть!
— Дѣточка дорогая! что же такъ опечалило твое маленькое сердечко? Вѣдь у тебя же было все, что можно дать ребенку, чтобы онъ былъ счастливъ?
— И все-таки мнѣ хочется на небо, хотя, конечно, ради моихъ друзей я бы согласилась пожить! Здѣсь на землѣ такъ много грустнаго и ужаснаго. На небѣ лучше. Но мнѣ очень жаль разстаться съ вами! У меня просто сердце разрывается.
— Что же кажется тебѣ такимъ грустнымъ и ужаснымъ, Ева?
— Ахъ все, все что постоянно дѣлается на землѣ. Мнѣ грустно за нашихъ бѣдныхъ негровъ; они очень любятъ меня, и они всѣ такъ добры и ласковы ко мнѣ. Мнѣ бы хотѣлось, папа, чтобы они всѣ были свободны.
— Ева, моя дѣточка, развѣ же ты думаешь, что имъ теперь не хорошо живется?
— Ахъ, папа, а вдругъ что нибудь съ вами случится, что съ ними тогда будетъ? Вѣдь такихъ людей, какъ вы, папа, не много на свѣтѣ. Дядя Альфредъ не такой, и мама не такая! Подумайте о господахъ бѣдной Прю! Какія ужасныя вещи люди дѣлаютъ и могутъ дѣлать! — И Ева содрогнулась.
— Дорогая моя дѣвочка! Ты слишкомъ впечатлительна! Мнѣ жаль, что я давалъ тебѣ слушать такія исторіи!
— Ахъ, вотъ это-то мнѣ и непріятно, папа! Вы хотите, чтобы я жила совершенно счастливо, чтобы ничто меня не огорчало, ничто не заставляло страдать, даже какой нибудь грустный разсказъ, а другія несчастныя созданія всю жизнь не видятъ ничего, кромѣ горя и страданія; мнѣ кажется, это очень эгоистично. Нѣтъ, я должна была знать все это, я должна была сострадать всѣмъ этимъ людямъ. Такія вещи всегда падали мнѣ на сердце такъ глубоко, глубоко… И я думала, много думала о нихъ. Папа, развѣ нельзя какъ нибудь устроить, чтобы всѣ невольники стали свободными?
— Это очень трудный вопросъ, моя милая. Несомнѣнно невольничество очень плохое учрежденіе, многіе люди думаютъ это, и я то же. Я искренно хотѣлъ бы, чтобы у насъ въ странѣ не было ни одного раба, но и я не знаю, какъ это сдѣлать.
— Папа, вы такой хорошій, такой благородный, такой добрый человѣкъ, и вы умѣете такъ хорошо говорить, что пріятно слушать. Нельзя ли вамъ поѣздить по разнымъ городамъ и по-
бы не вы, папа, и не мои друзья, я была бы совершенно счастлива. Мне хочется, очень хочется умереть!
— Деточка дорогая! что же так опечалило твое маленькое сердечко? Ведь у тебя же было всё, что можно дать ребенку, чтобы он был счастлив?
— И всё-таки мне хочется на небо, хотя, конечно, ради моих друзей я бы согласилась пожить! Здесь на земле так много грустного и ужасного. На небе лучше. Но мне очень жаль расстаться с вами! У меня просто сердце разрывается.
— Что же кажется тебе таким грустным и ужасным, Ева?
— Ах всё, всё что постоянно делается на земле. Мне грустно за наших бедных негров; они очень любят меня, и они все так добры и ласковы ко мне. Мне бы хотелось, папа, чтобы они все были свободны.
— Ева, моя деточка, разве же ты думаешь, что им теперь не хорошо живется?
— Ах, папа, а вдруг что-нибудь с вами случится, что с ними тогда будет? Ведь таких людей, как вы, папа, не много на свете. Дядя Альфред не такой, и мама не такая! Подумайте о господах бедной Прю! Какие ужасные вещи люди делают и могут делать! — И Ева содрогнулась.
— Дорогая моя девочка! Ты слишком впечатлительна! Мне жаль, что я давал тебе слушать такие истории!
— Ах, вот это-то мне и неприятно, папа! Вы хотите, чтобы я жила совершенно счастливо, чтобы ничто меня не огорчало, ничто не заставляло страдать, даже какой-нибудь грустный рассказ, а другие несчастные создания всю жизнь не видят ничего, кроме горя и страдания; мне кажется, это очень эгоистично. Нет, я должна была знать всё это, я должна была сострадать всем этим людям. Такие вещи всегда падали мне на сердце так глубоко, глубоко… И я думала, много думала о них. Папа, разве нельзя как-нибудь устроить, чтобы все невольники стали свободными?
— Это очень трудный вопрос, моя милая. Несомненно невольничество очень плохое учреждение, многие люди думают это, и я то же. Я искренно хотел бы, чтобы у нас в стране не было ни одного раба, но и я не знаю, как это сделать.
— Папа, вы такой хороший, такой благородный, такой добрый человек, и вы умеете так хорошо говорить, что приятно слушать. Нельзя ли вам поездить по разным городам и по-
