ОТРЯДЪ
IV. — х и щ н ы
я.
663
готовились напасть ОБОЛО садоваго забора на больного зайца и пытались его задушить. Англійскіѳ наблюдатели свидѣтѳльствуютъ, что отваясноѳ животное въ со стояніи осилить также и здороваго зайца. Гопе, услыхавЪ однажды громкій жалобный крикъ зайца, поспѣшилъ къ мѣсту, откуда онъ раздавался, и увидѣлъ прихрамывавшаго зайца, котораго очевидно что-то въ высшей степени мучило. Это что-то, при ближайшемъ разсмотрѣніи, оказалось горностаемъ, который впился зайцу въ одну изъ сторонъ груди. Заяцъ протащилъ еще нѣсколько своего страшнаго врага и скрылся въ пороСли;. вѣроятно дальше онъ уже и не пошелъ. Эти факты можно оспаривать; но, тѣмъ не менѣе, они несомнѣнны. О нападеніяхъ горностая на зайца свидѣтельствуетъ уже Геснеръ въ слѣдующихъ словахъ: «зайцемъ горностай овладѣваетъ хитростью, заигрывая и тормоша его въ теченіе нѣкотораго времени, а когда ваяцъ утомится и увѣрится, что ему не грозитъ бѣда, тогда горностай вспрыгиваетъ къ нему на шею, впивается зубами въ горло и загрызаетъ его*. Отнооящіяся сюда наблюденія доставлены также и новѣйшими наблюдателями, и такими именно, въ достовѣрности сообщений которыхъ не можетъ быть никакого сомнѣнія. €Извѣстно», повѣствуетъ Карлъ Мюллеръ, «что горностай опасный врагъ зайца и именно въ дѣтнюю пору, когда роскошные хлѣба и высоко взросшая трава облегчаютъ маленькому хищнику возможность изъ-за уголка подкрасться къ зайцамъ, которые зачастую и становятся въ изобиліи его добычею; такъ, однаады мнѣ одновременно посчастливилось овладѣть какъ умирающимъ зайцемъ, такъ вмѣстѣ съ нимъ и упившимся до опьяненія кровью горностаемъ. Не взирая на это, я всетаки не считалъ возможныиъ, что бы одинъ и тотъ-же горностай могъ въ промежутокъ времени изъ нѣсколькихъ недѣль перехитрить и умертвить полъ-дюжины зайцѳвъ, пока позднимъ лѣтомъ 1865 года мнѣ не случилось убѣднться въ этомъ сашымъ нагляднымъ образомъ. Именно, неподалеку отъ Альфельда, дорожные рабочіе уже нѣсколько разъ подъ вечеръ слыхали стоны зайца, раздававшіѳся изъ овсянаго поля, но причину этихъ стоновъ они все оставляли безъ разслѣдованія до тѣхъ поръ, пока, наконѳцъ, одинъ изъ иихъ, знатокъ по части охоты, нѳ взялся за это. Когда на третій вечеръ стоны послышались снова, то, отправившись въ овсяное поле, этотъ рабочій увидѣлъ, что овесъ колыхался съ уживающимися круговыми линіями, а затѣмъ все вдругъ смолкло. Подойдя совсѣмъ близко, онъ разглядѣлъ стараго зайца, который въ судорогахъ лежалъ на землѣ. Нагнувшись, чтобы приподнять его, рабочій примѣтилъ торчащій изъ-подъ зайца черный хвостикъ горностая, вслѣдствіе чего, желая придушить вмѣстѣ и зайца и горностая, рабочій наступилъ ногою на шею зайцу и до тѣхъ поръ наваливался на ногу вѣсомъ всего своего тѣла, пока въ горностаевомъ хвостикѣ совсѣмъ не прекратились признаки жизни. Однако, едва затѣмъ онъ отнялъ свою ногу, какъ изъ-подъ вайца выскочилъ разсерженный маленькій убійца, который, оскаливъ зубы, бросился нарабочаго. Послѣднему, однако, посчастливилось ударомъ рукоятки кирки по головѣ отомстить горностаю за яайца, осмотръ котораго показалъ, что небольшая рана отъ укуса его горностаемъ находилась на передней сторонѣ шеи. Прибывъ на мѣсто, я убѣдился лично въ справедливости разсказа рабочихъ, а находившіеся тамъ люди нашли отчасти въ овсяномъ полѣ, отчасти въ смежной съ нимъ ямѣ пять убитыхъ—преимущественно укусами в ъ голову и въ шею—зайцевъ. Всѣ они.заисключеніемъ одного, были молодые, полу взрослые и всѣ они были еще довольно свѣжи. А такъ какъ рабочіе, дробнвшіе неподалеку камень, въ теченіѳ четырнадцати дней не замѣчали какого-либо другого нападенія горностая на зайцевъ, то это обстоятельство и можетъ служить доказательствомъ, что убійцею всѣхъ пяти зайцевъ
