Я былъ желаненъ ей. Она меня влекла,
Испанка стройная съ горящими глазами.
Далекимъ заревомъ жила ночная мгла,
Любовь невнятными шептала голосами. 5 Созвучьемъ словъ своихъ она меня зажгла,
Испанка смуглая съ глубокими глазами.
Альковъ раздвинулся, воздушно-кружевной.
Она не стала мнѣ шептать: «Пусти… Не надо…»
Не дѣвѣ Сѣвера, не нимфѣ ледяной, 10 Твердилъ я вкрадчиво: «Anita! Adorada![1]»
Тигрица жадная дрожала предо мной,—
И кромѣ глазъ ея мнѣ ничего не надо!
Я был желанен ей. Она меня влекла,
Испанка стройная с горящими глазами.
Далёким заревом жила ночная мгла,
Любовь невнятными шептала голосами. 5 Созвучьем слов своих она меня зажгла,
Испанка смуглая с глубокими глазами.
Альков раздвинулся, воздушно-кружевной.
Она не стала мне шептать: «Пусти… Не надо…»
Не деве Севера, не нимфе ледяной, 10 Твердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada![1]»
Тигрица жадная дрожала предо мной, —
И кроме глаз её мне ничего не надо!
