понимать его; но теперь смотримъ только на субъективную его сторону и отвлекаемъ отъ ней все
сознаваемое. Нельзя конечно отвергать, что выраженія: погрѣшительная совѣсть, слабая совѣсть, потеря или отсутствіе совѣсти, безсовѣстность и т.п. явно противорѣчатъ всеобщности сознанія; но кто вникнетъ въ истинный смыслъ этихъ выраженій, тотъ вдругъ замѣтитъ, что ими указывается не на самую совѣсть въ смыслѣ психологическомъ, а на несознаваніе предписаній нравственнаго закона, слѣдовательно на недостатокъ въ содержаніи сознанія.
И такъ субъективная сторона начала Философіи, по нашему мнѣнію, найдена: сознаніе или совѣсть въ значеніи силы психической, то есть, положеніе: я сознаю, какъ истина первая, непосредственно извѣстная, сама по себ ясная и всеобщая, можетъ и должно быть субъектнвпымъ началомъ ея.
Теперь остается еще найти объективный элементъ основоположенія нашей науки. Для достиженія сей цѣли, забудемъ на минуту о сознаніи, положимъ, что субъективная сторона начала Философіи = 0, и будемъ наблюдать, каково должно быть ея основаніе въ отношеніи къ самому предмету изслѣдованій. Предметъ Философіи есть все, разсматриваемое какъ одно бытіе, полное разнообразной жизни и дѣятельности; а все, какъ одно, или гармонію бытія, мы назвали также метафизическимъ, сверхчувственнымъ и мыслимымъ; по сему, чтобы начало нашей науки находилось
