перевести его «Великую Дидактику» и торжественно признали историческое значеніе ея автора въ исторіи педагогіи. Съ этого же времени и у насъ начинается извѣстность Коменскаго[1], до того времени даже и по имени у насъ почти неизвѣстнаго.
Одною, впрочемъ, изъ причинъ поздняго знакомства нашего съ Коменскимъ слѣдуетъ признать рѣдкость его сочиненій, а равно и то, что они писаны на латинскомъ языкѣ, недоступномъ для большинства.
Между тѣмъ, идеи Коменскаго и теперь, черезъ 200 лѣтъ, свѣжи, новы и глубоки. Читатели «Семьи и Школы» уже знакомы съ ними, и знаютъ, какою проникнуты онѣ гуманностью, задушевною теплотою и вмѣстѣ глубиною, основательностью и практичностью.
Предпринявъ изданіе «Великой Дидактики», редакціи намѣрена дать читателямъ особую обстоятельную статью о жизни и трудахъ ея великаго автора; теперь же ограничивается сообщеніемъ лишь немногихъ существенныхъ свѣдѣній объ авторѣ и замѣчаній объ издаваемомъ его твореніи.
Коменскій родился въ Моравіи, 28 марта 1592 г.,—значитъ, болѣе 280 лѣтъ назадъ. Онъ вышелъ изъ народа; отецъ его былъ простой мельникъ, принадлежавшій къ общинѣ Моравскихъ Братьевъ. Еще ребенкомъ Янъ уже потерялъ родителей и о немъ нѣкому было заботиться. На 16-мъ году онъ только началъ ходить въ школу и учиться латыни. Школы того времени были въ крайнемъ упадкѣ, всюду только и царила латынь и схоластика. Коменскій вынесъ на себѣ не только всю тяжесть невзгодъ ранняго сиротства, но и всѣ истязанія схоластической школы, которую онъ позднѣе такъ безпощадно бичевалъ. Воспоминаніе о потерянномъ школьномъ времени вызывало у него слезы. «Ахъ, какъ часто,—говоритъ онъ,—послѣ того, какъ захотѣлось мнѣ узнать лучшее, воспоминаніе о моей утраченной юно-
- ↑ 200-лѣтній юбилей Коменскаго у насъ праздновался въ торжественномъ засѣданіи Петербургскаго «Славянскаго Комитета», гдѣ г. Миропольскій говорилъ рѣчь о Коменскомъ и его значеніи въ педагогіи. Рѣчь эта была напечатана въ «Журн. Мин. Нар. Просвѣщенія 1870 г., за мѣсяцы сентябрь, октябрь и ноябрь.
