куриныхъ лапкахъ. «Избушка, избушка! поворотись ко мнѣ передомъ, а къ лѣсу задомъ!» Взошелъ онъ въ избушку; на печкѣ лежитъ баба-яга, костяная нога, носъ уперла въ потолокъ и кричитъ оттуда: «что здѣсь русскимъ духомъ пахнетъ?»—«Вотъ, говоритъ, я тебя старую чертовку ссажу съ печки!» Она сама соскочила съ печки, Ивана царевича накормила, напоила и спать положила. Утромъ Иванъ царевичъ всталъ, Богу помолился; сталъ разспрашивать у ней о Жаръ-птицѣ. Она дала ему щетку. «Когда, говоритъ, за тобой погонятъ, то ты скажи, щетка, щетка, обернись ты въ огненную рѣку. И она сдѣлается огненной рѣкой, а ты поѣдешь дальше. И когда ты будешь подъѣзжать къ такому-то царству, будетъ ограда, и въ этой оградѣ будутъ вороты; за этой оградой висятъ три клѣтки: въ золотой клѣткѣ ворона сидитъ; въ серебреной грачъ сидитъ; въ мѣдной Жаръ-птица. Но ты помни, не бери серебреную и золотую, и мѣдную клѣтку тоже не бери, а отвори дверку и вынь Жаръ-птицу и завяжи ее въ платокъ.» Иванъ царевичъ поблагодарилъ ее и поѣхалъ въ путь.
Подъѣзжаетъ онъ къ царству и видитъ ограду каменную; никакъ нельзя черезъ нее перелѣзть; и въ вороты нельзя проѣхать—львы стоятъ. Только онъ посмотрѣлъ и говоритъ: «ахъ, ты конь мой, лошадь вѣрная моя! Перепрыгни ты черезъ ограду и дай мнѣ достать Жаръ-птицу!» Онъ отъѣхалъ назадъ, раскакался и перепрыгнулъ черезъ ограду. Только онъ видитъ, что Жаръ-птица большая; въ платокъ ее нельзя завязать. Подумалъ, взялъ эту мѣдную клѣтку совсѣмъ; вдругъ колокольчики зазвенѣли и львы разревѣлись. Онъ тутъ испугался, что его поймаютъ; раскакался, перепрыгнулъ ограду и поскакалъ дальше съ Жаръ-птицей. Только онъ отъѣхалъ нѣсколько и видитъ, что за нимъ гонятъ въ погоню; онъ тутъ взялъ клубочикъ. «Клубочикъ, обернись въ гору!» Клубочикъ обернулся въ гору, а онъ поѣхалъ дальше. Войско
куриных лапках. «Избушка, избушка! поворотись ко мне передом, а к лесу задом!» Взошёл он в избушку; на печке лежит баба-яга, костяная нога, нос упёрла в потолок и кричит оттуда: «что здесь русским духом пахнет?» — «Вот, говорит, я тебя старую чертовку ссажу с печки!» Она сама соскочила с печки, Ивана царевича накормила, напоила и спать положила. Утром Иван царевич встал, Богу помолился; стал расспрашивать у неё о Жар-птице. Она дала ему щётку. «Когда, говорит, за тобой погонят, то ты скажи, щётка, щётка, обернись ты в огненную реку. И она сделается огненной рекой, а ты поедешь дальше. И когда ты будешь подъезжать к такому-то царству, будет ограда, и в этой ограде будут вороты; за этой оградой висят три клетки: в золотой клетке ворона сидит; в серебреной грач сидит; в медной Жар-птица. Но ты помни, не бери серебреную и золотую, и медную клетку тоже не бери, а отвори дверку и вынь Жар-птицу и завяжи её в платок.» Иван царевич поблагодарил её и поехал в путь.
Подъезжает он к царству и видит ограду каменную; никак нельзя через неё перелезть; и в вороты нельзя проехать — львы стоят. Только он посмотрел и говорит: «ах, ты конь мой, лошадь верная моя! Перепрыгни ты через ограду и дай мне достать Жар-птицу!» Он отъехал назад, расскакался и перепрыгнул через ограду. Только он видит, что Жар-птица большая; в платок её нельзя завязать. Подумал, взял эту медную клетку совсем; вдруг колокольчики зазвенели и львы разревелись. Он тут испугался, что его поймают; расскакался, перепрыгнул ограду и поскакал дальше с Жар-птицей. Только он отъехал несколько и видит, что за ним гонят в погоню; он тут взял клубочик. «Клубочик, обернись в гору!» Клубочик обернулся в гору, а он поехал дальше. Войско
