тутъ недалеко была ворона съ воронятами. Она и не велитъ имъ подходить ко льву. Они не послушались, подлетѣли къ самому льву. Онъ и схватилъ воронёнка. Мать и кричитъ: «царь-левъ, отдай моего воронёнка!»—Достань мнѣ живой и мертвой воды, такъ отдамъ!—А за мраморной стѣной у царской дочери былъ колодецъ съ живой и мертвой водой. И каждое утро дѣвка чернавка ходила, доставала воды изъ того колодца; а другихъ никого не пускали. Только дѣвка чернавка (т. е. съ черными бровями или волосами) хочетъ достать воды, ворона и подлетѣла къ колодцу. Дѣвка побѣжала отгонять; гонитъ, гонитъ, а ворона все понемногу отлетаетъ да отлетаетъ.
Какъ дѣвка ужь далеко отбѣжала отъ колодца, вдругъ ворона поднялась вверхъ и прямо въ колодецъ; взяла въ пузырёкъ живой и мертвой воды, прилетѣла ко льву: «царь-левъ, вотъ тебѣ живая и мертвая вода! отдай моего воронёнка!»—Левъ взялъ воронёнка, разорвалъ на части, спрыснулъ его живой водой. Онъ и воскреснулъ. Вотъ пошли братья живить своего старшаго братца. Вспрыснули его мертвой водой: срослась голова съ тѣломъ. Спрыснули живой водой, онъ вскочилъ. «Пора къ царю!»—говоритъ. Тутъ братья ему все разсказали, накормили его, дали ему скрипку и говорятъ: «какъ будетъ у царевны дѣвишникъ, ты ступай туда и попросись сыграть на этой скрипкѣ, такъ всѣ и захохочутъ; какъ во второй разъ сыграешь, всѣ заплачутъ, какъ въ третій разъ сыграешь, всѣ заснутъ, кромѣ царевны. Тутъ ты и дѣлай, какъ знаешь!»—
А царь межь тѣмъ ѣдетъ домой и посылаетъ впередъ, чтобъ «за столько-то верстъ меня и жениха встрѣчали.» Такъ и сдѣлали. Царица, царская дочь, генералы встрѣчаютъ. А пастухъ и слова не умѣетъ сказать. «Это дуракъ какой-то, а не мой женихъ!»—Что жь вы не цѣлуетесь?—говоритъ царь. «Ладно, батюшка, ладно!» говоритъ пастухъ и лѣзетъ цѣловаться. А она и не хочетъ его поцѣловать, плачетъ. Генералы
тут недалеко была ворона с воронятами. Она и не велит им подходить ко льву. Они не послушались, подлетели к самому льву. Он и схватил воронёнка. Мать и кричит: «царь-лев, отдай моего воронёнка!» — Достань мне живой и мёртвой воды, так отдам! — А за мраморной стеной у царской дочери был колодец с живой и мёртвой водой. И каждое утро девка чернавка ходила, доставала воды из того колодца; а других никого не пускали. Только девка чернавка (т. е. с чёрными бровями или волосами) хочет достать воды, ворона и подлетела к колодцу. Девка побежала отгонять; гонит, гонит, а ворона всё понемногу отлетает да отлетает.
Как девка уж далеко отбежала от колодца, вдруг ворона поднялась вверх и прямо в колодец; взяла в пузырёк живой и мёртвой воды, прилетела ко льву: «царь-лев, вот тебе живая и мёртвая вода! отдай моего воронёнка!» — Лев взял воронёнка, разорвал на части, спрыснул его живой водой. Он и воскреснул. Вот пошли братья живить своего старшего братца. Вспрыснули его мёртвой водой: срослась голова с телом. Спрыснули живой водой, он вскочил. «Пора к царю!» — говорит. Тут братья ему всё рассказали, накормили его, дали ему скрипку и говорят: «как будет у царевны девишник, ты ступай туда и попросись сыграть на этой скрипке, так все и захохочут; как во второй раз сыграешь, все заплачут, как в третий раз сыграешь, все заснут, кроме царевны. Тут ты и делай, как знаешь!» —
А царь меж тем едет домой и посылает вперёд, чтоб «за столько-то вёрст меня и жениха встречали.» Так и сделали. Царица, царская дочь, генералы встречают. А пастух и слова не умеет сказать. «Это дурак какой-то, а не мой жених!» — Что ж вы не целуетесь? — говорит царь. «Ладно, батюшка, ладно!» говорит пастух и лезет целоваться. А она и не хочет его поцеловать, плачет. Генералы
