Нельзя, Наташа.
Господи, ужели
Не даромъ сердцу чуется бѣда!
Уходитъ. — Входятъ братья кн. Ивана Петровича; купцы ГОЛУБЬ и КРАСИЛЬНИКОВЪ, съ другими сторонниками Шуйскихъ. — Всѣ останавливаются передъ нимъ въ почтительномъ молчаніи. — КН. ИВАНЪ ПЕТРОВИЧЪ смотритъ на нихъ, нѣкоторое время, не говоря ни слова.
Вамъ вѣдомо, какъ дѣло повернулось:
Схватить насъ могутъ каждый мигъ. Хотите-ль
Погибнуть всѣ, или со мной идти?
Князь-государь, приказывай что̀ хочешь —
Мы всѣ съ тобой!
Такъ слушайте-жъ меня!
Князь Дмитрій — ты сейчасъ поѣдешь въ Шую,
Сберешь народъ, дворянъ и духовенство,
И съ лобнаго объявишь мѣста имъ,
Что Ѳедоръ царь во скудоумье впалъ
И государить долѣе не можетъ;
Царемъ-же намъ законнымъ учинился
Его наслѣдникъ Дмитрій Іоаннычъ.
Пусть крестъ ему цѣлуютъ. — Князь Андрей!
Тебя я шлю въ Рязань. Сбери войска
И на Москву веди ихъ. — Князь Ѳеодоръ!
Ты ѣдешь въ Нижній! — Князь Иванъ — ты въ Суздаль!
— Бояринъ Головинъ! Тебя избралъ
Я въ Угличъ ѣхать. Тамъ съ Нагими вы
Димитрія объявите царемъ,
И двинетесь, при звонѣ колокольномъ,
Съ нимъ на Москву, хоругви распустя.
Я со Мстиславскимъ и со князь-Васильемъ
