щественныхъ силъ (каковы бы онѣ ни были и какъ бы ни было искажено ихъ легальное представительство)—нельзя не отдать себѣ отчета и въ томъ, какой вредъ приноситъ Россіи исторически сложившійся характеръ ея интеллигенціи.
Я ни на минуту не думаю отрицать, что помимо исканія подвига, ведущаго къ крестной смерти, русская интеллигенція, революціонная, соціалистическая и просто демократическая, занималась и творческой, организаціонной работой. Были интеллигенты, которые разными способами работали для организаціи рабочаго класса, другіе—соединяли крестьянъ для борьбы за ихъ интересы, какъ потребителей, арендаторовъ земли, продавцовъ рабочей силы. Третьи—работали надъ просвѣщеніемъ народа, земскіе дѣятели трудились надъ начатками мѣстнаго самоуправленія. Все это, несомнѣнно, органическая, творческая работа, составляющая историческое дѣло. Но извѣстно также, что результаты этой работы, требовавшей громадныхъ силъ и полнаго самоотверженія, были сравнительно очень малы: общее развитіе страны двигалось впередъ медленно. Однѣми внѣшними причинами нельзя объяснить этого факта. Если отъ результатовъ мы обратимся къ психологіи дѣятелей, то увидимъ, что они работали безъ полной вѣры въ свое дѣло, безъ цѣльной любви, съ надрывомъ, съ гнетущей мыслью, что есть дѣло болѣе важное, болѣе серьезное, но, къ несчастью, они, по своей ли дряблости, по другимъ ли причинамъ, его творить не могутъ. Извѣстно, какъ встрѣчена была работа первыхъ соціалъ-демократовъ, такъ называемыхъ „экономистовъ“, вѣрнымъ инстинктомъ понявшихъ, что самое важное—это сорганизовать рабочую массу и подготовить вождей ея изъ среды самихъ рабочихъ. Первые эсъ-деки пошли въ тюрьму и въ ссылку, но это не помѣшало наложить на ихъ взгляды печать чего-то жалкаго, трусливаго, приниженнаго. Но еще хуже, что у самихъ „экономистовъ“ не хватило ни пониманія, ни вѣры въ свое дѣло, чтобы открыто и смѣло выступить въ защиту своихъ взглядовъ. Понадобились ужасы нашей реакціи, чтобы П. Б. Аксельродъ и нѣкоторые другіе меньшевики стали снова доказывать ту истину, что безъ рабочихъ рабочая соціалъ-демократическая партія немыслима, да и то доказывать съ таин-
щественных сил (каковы бы они ни были и как бы ни было искажено их легальное представительство) — нельзя не отдать себе отчёта и в том, какой вред приносит России исторически сложившийся характер её интеллигенции.
Я ни на минуту не думаю отрицать, что помимо искания подвига, ведущего к крестной смерти, русская интеллигенция, революционная, социалистическая и просто демократическая, занималась и творческой, организационной работой. Были интеллигенты, которые разными способами работали для организации рабочего класса, другие — соединяли крестьян для борьбы за их интересы, как потребителей, арендаторов земли, продавцов рабочей силы. Третьи — работали над просвещением народа, земские деятели трудились над начатками местного самоуправления. Всё это, несомненно, органическая, творческая работа, составляющая историческое дело. Но известно также, что результаты этой работы, требовавшей громадных сил и полного самоотвержения, были сравнительно очень малы: общее развитие страны двигалось вперёд медленно. Одними внешними причинами нельзя объяснить этого факта. Если от результатов мы обратимся к психологии деятелей, то увидим, что они работали без полной веры в своё дело, без цельной любви, с надрывом, с гнетущей мыслью, что есть дело более важное, более серьёзное, но, к несчастью, они, по своей ли дряблости, по другим ли причинам, его творить не могут. Известно, как встречена была работа первых социал-демократов, так называемых «экономистов», верным инстинктом понявших, что самое важное — это сорганизовать рабочую массу и подготовить вождей её из среды самих рабочих. Первые эсдеки пошли в тюрьму и в ссылку, но это не помешало наложить на их взгляды печать чего-то жалкого, трусливого, приниженного. Но ещё хуже, что у самих «экономистов» не хватило ни понимания, ни веры в своё дело, чтобы открыто и смело выступить в защиту своих взглядов. Понадобились ужасы нашей реакции, чтобы П. Б. Аксельрод и некоторые другие меньшевики стали снова доказывать ту истину, что без рабочих рабочая социал-демократическая партия немыслима, да и то доказывать с таин-
