общины; нѣсколько деревень соединялись въ роды, или племена, а нѣсколько родовъ объединялись въ конфедераціи. Таковъ былъ общественный строй, который развился среди такъ-называемыхъ „варваровъ“, когда они начали осѣдать на болѣе или менѣе постоянное жительство въ Европѣ.
Долгая эволюція потребовалась на то, чтобы родъ сталъ признавать отдѣльное существованіе въ немъ патріархальной семьи, живущей въ отдѣльной хижинѣ; но, даже послѣ такого признанія, родъ, все-таки, вообще говоря, еще не признавалъ личнаго наслѣдованія собственности. Тѣ немногія вещи, которыя могли принадлежать лично индивидууму, или уничтожались на его могилѣ, или погребались вмѣстѣ съ нимъ. Деревенская община, напротивъ того, вполнѣ признала частное накопленіе богатства въ предѣлахъ семьи и наслѣдственную его передачу. Но богатство понималось исключительно въ формѣ движимаго имущества, включая сюда скотъ, орудія и посуду, оружіе и жилой домъ, который, „подобно всѣмъ вещамъ, могущимъ быть уничтоженными огнемъ“, причислялся къ той же категоріи[1]. Что же касается до частной поземельной собственности, то деревенская община не признавала и не могла признать ничего подобнаго и, говоря вообще, не признаетъ такого рода собственности и по настоящее время. Земля была общей собственностью всего рода или цѣлаго племени, и сама деревенская община владѣла своею частью родовой территоріи лишь до тѣхъ поръ, пока родъ или племя—точныхъ границъ здѣсь нельзя установить—не находилъ нужнымъ новаго распредѣленія деревенскихъ участковъ. Такъ какъ расчистка земли изъ-подъ лѣса и распашка цѣлины въ большинствѣ случаевъ производились цѣлыми общинами, или по крайней мѣрѣ объединеннымъ трудомъ нѣсколькихъ семей,—всегда съ разрѣшенія общины,—то вновь очищенные участки оставались за каждой семьей на четыре, на двѣнадцать, на двадцать лѣтъ, послѣ чего они уже разсматривались какъ части пахатной земли, принадлежащей всей общинѣ. Частная соб-
- ↑ Stobbe, «Beiträge zur Geschichte des deutschen Rechtes», стр. 62.
общины; несколько деревень соединялись в роды, или племена, а несколько родов объединялись в конфедерации. Таков был общественный строй, который развился среди так называемых «варваров», когда они начали оседать на более или менее постоянное жительство в Европе.
Долгая эволюция потребовалась на то, чтобы род стал признавать отдельное существование в нём патриархальной семьи, живущей в отдельной хижине; но, даже после такого признания, род, всё-таки, вообще говоря, ещё не признавал личного наследования собственности. Те немногие вещи, которые могли принадлежать лично индивидууму, или уничтожались на его могиле, или погребались вместе с ним. Деревенская община, напротив того, вполне признала частное накопление богатства в пределах семьи и наследственную его передачу. Но богатство понималось исключительно в форме движимого имущества, включая сюда скот, орудия и посуду, оружие и жилой дом, который, «подобно всем вещам, могущим быть уничтоженными огнём», причислялся к той же категории[1]. Что же касается до частной поземельной собственности, то деревенская община не признавала и не могла признать ничего подобного и, говоря вообще, не признаёт такого рода собственности и по настоящее время. Земля была общей собственностью всего рода или целого племени, и сама деревенская община владела своею частью родовой территории лишь до тех пор, пока род или племя — точных границ здесь нельзя установить — не находил нужным нового распределения деревенских участков. Так как расчистка земли из-под леса и распашка целины в большинстве случаев производились целыми общинами, или по крайней мере объединённым трудом нескольких семей, — всегда с разрешения общины, — то вновь очищенные участки оставались за каждой семьёй на четыре, на двенадцать, на двадцать лет, после чего они уже рассматривались как части пахотной земли, принадлежащей всей общине. Частная соб-
- ↑ Stobbe, «Beiträge zur Geschichte des deutschen Rechtes», стр. 62.
