го приготовляли его предки, то есть утвердилъ государство на прочныхъ началахъ закона и справедливости. Наученный опытами своихъ предшественниковъ, онъ не хотѣлъ подвести обширное государство подъ единство закона, напротивъ предполажилъ издать особые своды для Польши, Литвы, Мазовiи и городскихъ жителей.
Желание его было увѣнчано счастливымъ успѣхомъ въ Мазовiи (гдѣ изданъ былъ Статутъ Горинскiй 1540 года); городские законы пересмотрѣлъ и издалъ Яскерь (1535), но приготовленный Ташицкимъ Статутъ для Польши (1532) былъ отвергнутъ Сеймомъ. Тамъ болѣе обрадовала бдительнаго Монарха наслѣдственная его Литва.
Уже въ 1522 году Король объявилъ всенародно, что какъ въ Литвѣ нѣтъ никакихъ писанныхъ законовъ и Статутовъ, а судопроизводство отправляется по произволу судей рѣдко справедливо и не единообразно, отъ чего возникаютъ несогласія, распри и ябеды, то для водворенія единообразія въ законахъ и въ формѣ суда, также въ знакъ благодарности за приверженность народа къ его несовершеннолѣтнему сыну, внявъ мнѣнію Совѣта, и снисходя на прошеніе подданныхъ, онъ желаетъ даровать Литвѣ Статутъ гражданскихъ и уголовныхъ законовъ вмѣстѣ съ уставомъ для судопроизводства, въ которомъ бы помѣщены были все права и преимущества, пожалованыя его предками[1].
- ↑ Это высказано въ слѣдующемъ, весьма любопытномъ Эдиктѣ о составленіи Статуиа, который нигдѣ еще не былъ напечатанъ
