маемыя къ тому мѣры разбивались о холодную несговорчивость рыцарей, возбудить подозрительность которыхъ и легко и крайне опасно было именно въ то время.
„Островское Соглашеніе 5 августа 1392 года" вполнѣ опредѣляло положеніе Витовта Великаго и вмѣстѣ съ тѣмъ отношеніе Великаго Княжества Литовскаго къ Польшѣ: за Ягайлой оставалась Польша, за Витовтомъ Великимъ — Великое Княжество Литовское „по давнему", какъ было при Гедиминѣ и Ольгердѣ, Ягайла былъ король въ Польшѣ, Витовтъ — Великій Князь на Литвѣ. При этомъ Витовтъ сдѣлалъ королевѣ Ядвигѣ уступку, которой онъ въ то время, очевидно, не придавалъ особаго значенія, довольный достигнутымъ успѣхомъ. По настоянію королевы Ядвиги, которая, казалось, теперь болѣе цѣпляется за Литву, чѣмъ самъ Ягайла, — Витовтъ далъ ей „Запись" неотступно стоять при королѣ и при польской коронѣ по конецъ своей жизни. При этомъ Витовтъ, на случай своей смерти, выговорилъ въ пожизненное владѣніе своей женѣ и брату Сигизмунду (Жигмонту) особыя области.
Любавскій, оцѣнивая „Островское Соглашеніе 5 августа 1392 года", говоритъ, что оно, „не измѣняя Кревскаго договора 1385 года, въ принципѣ внесло въ него существенную поправку и пополненіе въ интересахъ Великаго Княжества Литовскаго, которымъ теперь самостоятельно управляетъ Великій Князь Витовтъ, а не намѣстники Польскаго короля Ягайлы, какъ было въ періодъ времени 1387—1392 годовъ... Островское Соглашеніе 1392 года положило начало возстановленію независимости и самобытности Великаго Княжества Литовскаго, нарушенныхъ Ягайлой въ 1385 году Кревскимъ договоромъ его съ Польшей". („Очеркъ Ист. Литовско-Р. Госуд.", гл. IX, стр. 49).
Такимъ образомъ Витовтъ Великій, при самыхъ тяжелыхъ условіяхъ своего положенія, благодаря своему геніальному уму, одержалъ большую побѣду надъ Ягайлой, вновь открывъ предъ Великимъ Княжествомъ Литовскимъ свободный путь независимой жизни.
