ную: Герцеговинцы дѣйствовали преимущественно кинжалами и камнями. Турецкая армія прорвалась, начала поспѣшно отступать, а къ вечеру обратилась въ бѣгство и бѣжала, преслѣдуемая Герцоговинцами всю ночь, и на третій день Пасхи 6 (18) апрѣля въ безпорядкѣ прибыла въ Метохію.
Такимъ образомъ съ 1-го по 6 апрѣля Турки были со всѣхъ сторонъ окружены славянами, были разбиваемы изо дня въ день, потеряли пятую часть своей арміи; до Никшича такъ и не дошли.
Въ это время Мухтаръ-паша посылалъ въ Константинополь реляціи о побѣдоносныхъ сраженіяхъ по направленію къ Никшичу и Гацко; не преминулъ также сообщить, что онъ побѣдоносно вступилъ въ Гацко, въ свой городъ, который никѣмъ не осаждался, а Никшичъ все-таки оставался безъ хлѣба и подкрѣпленій.
Настала однакожъ минута, когда этого нельзя было скрывать въ Константинополѣ болѣе. Тогда сераскиръ, то есть военный министръ блистательной Порты поддѣлалъ телеграмму Мухтара, вставивъ, въ нее фразу, что въ сраженіяхъ въ Дужскомъ ущельѣ участвовало 7000 Герцеговинцевъ, свалилъ всю вину неудачи на вмѣшательство Черногоріи, получилъ отъ султана согласіе на объявленіе войны Черногоріи.
Извѣстно, что Россія, которую спѣшили поддержать всѣ державы, заставила Порту взять назадъ свой вызовъ.
Впрочемъ, Порта сдѣлала шагъ назадъ лишь для того, чтобъ сдѣлать тотчасъ же два шага впередъ; она сосредоточивала въ это время войска на границахъ Черногоріи.
Разбитую армію Мѵхтара усилили десятью тысячами пѣхоты. Мухтаръ-паша послѣ десятидневнаго отдыха вновь выступилъ въ пятницу 16 (28) апрѣля изъ Гацко и пробрался до окрестностей Никшича.
Герцеговинцы дали ему сраженіе въ Дужскомъ ущельѣ и другое въ субботу, на равнинѣ подъ самой крѣпостью; тутъ бой былъ ожесточенный: «отъ густаго пороховаго дыма не было возможности распознавать равнины» такъ говорила телеграмма изъ Цетиньи. На долю Турокъ разъ выпалъ успѣхъ, послѣ цѣлаго ряда пораженій. Сердца турокъ были исполнены чувствами благодарности къ Австріи, которая въ то время имѣла предупредительность разставить войска въ тылъ Герцеговинцамъ по всей Далмаціи,—и зорко слѣдила, чтобы къ нимъ не провозилось ни одной порошинки, ни одного зерна хлѣба.
Недостатокъ хлѣба и боевыхъ снарядовъ и заставили славянскія племена разбрестись въ теченіи девяти-дневнаго перерыва военныхъ дѣйствіи, съ 7 по 16 апрѣля, и только въ послѣднюю минуту они подоспѣли въ Дугу и рѣшили сраженіе въ пользу славянскаго оружія; въ густомъ пороховомъ дымѣ въ Никшичской долинѣ появились Черногорцы на помощь братьямъ Герцеговинцамъ, и армія Мухтара вновь была разбита.
Геройство Герцеговинцевъ спасло славянское движеніе; побѣда ихъ была встрѣчена съ полною радостью во всемъ славянскомъ мірѣ; напротивъ, враги славянства, ссылаясь на лживыя донесенія Мухтара-паши, выдавали эту побѣду
ную: Герцеговинцы действовали преимущественно кинжалами и камнями. Турецкая армия прорвалась, начала поспешно отступать, а к вечеру обратилась в бегство и бежала, преследуемая Герцоговинцами всю ночь, и на третий день Пасхи 6 (18) апреля в беспорядке прибыла в Метохию.
Таким образом с 1-го по 6 апреля Турки были со всех сторон окружены славянами, были разбиваемы изо дня в день, потеряли пятую часть своей армии; до Никшича так и не дошли.
В это время Мухтар-паша посылал в Константинополь реляции о победоносных сражениях по направлению к Никшичу и Гацко; не преминул также сообщить, что он победоносно вступил в Гацко, в свой город, который никем не осаждался, а Никшич всё-таки оставался без хлеба и подкреплений.
Настала однако ж минута, когда этого нельзя было скрывать в Константинополе более. Тогда сераскир, то есть военный министр блистательной Порты подделал телеграмму Мухтара, вставив, в неё фразу, что в сражениях в Дужском ущелье участвовало 7000 Герцеговинцев, свалил всю вину неудачи на вмешательство Черногории, получил от султана согласие на объявление войны Черногории.
Известно, что Россия, которую спешили поддержать все державы, заставила Порту взять назад свой вызов.
Впрочем, Порта сделала шаг назад лишь для того, чтоб сделать тотчас же два шага вперед; она сосредоточивала в это время войска на границах Черногории.
Разбитую армию Михтара усилили десятью тысячами пехоты. Мухтар-паша после десятидневного отдыха вновь выступил в пятницу 16 (28) апреля из Гацко и пробрался до окрестностей Никшича.
Герцеговинцы дали ему сражение в Дужском ущелье и другое в субботу, на равнине под самой крепостью; тут бой был ожесточенный: «от густого порохового дыма не было возможности распознавать равнины» так говорила телеграмма из Цетиньи. На долю Турок раз выпал успех, после целого ряда поражений. Сердца турок были исполнены чувствами благодарности к Австрии, которая в то время имела предупредительность расставить войска в тыл Герцеговинцам по всей Далмации, — и зорко следила, чтобы к ним не провозилось ни одной порошинки, ни одного зерна хлеба.
Недостаток хлеба и боевых снарядов и заставили славянские племена разбрестись в течении девятидневного перерыва военных действии, с 7 по 16 апреля, и только в последнюю минуту они подоспели в Дугу и решили сражение в пользу славянского оружия; в густом пороховом дыме в Никшичской долине появились Черногорцы на помощь братьям Герцеговинцам, и армия Мухтара вновь была разбита.
Геройство Герцеговинцев спасло славянское движение; победа их была встречена с полною радостью во всём славянском мире; напротив, враги славянства, ссылаясь на лживые донесения Мухтара-паши, выдавали эту победу
