дѣли въ Митхадѣ-пашѣ вызовъ всей Европѣ со стороны Турціи. Хотя это было и преувеличеніе, но во всякомъ случаѣ дѣло значительно усложнилось.
Между тѣмъ инсургенты Босніи и Герцеговины представили членамъ конференціи меморію, въ которой изложены всѣ жалобы, выставленныя ими въ разныя періоды великимъ державамъ со времени военныхъ дѣйствіи на Балканскомъ полуостровѣ. Въ этой меморіи, составленной отъ имени Босніи и Герцеговины, излагаются желанія райи въ 6-ти пунктахъ. Что касается Сербіи и Черногоріи, то въ виду того что конференція не согласилась на допущеніе къ совѣщаніямъ спеціальныхъ представителей этихъ княжествъ—князь Миланъ и Николай прислали свои меморіи, въ которыхъ излагаютъ свои желанія, требованія и условія.
Со стороны болгаръ была представлена записка, и всѣ эти документы были представлены на обсужденіе конференціи нашимъ посломъ генераломъ Игнатьевымъ.
Неудачный исходъ конференціи можно видѣть изъ циркуляра князя Горчакова.
дели в Митхаде-паше вызов всей Европе со стороны Турции. Хотя это было и преувеличение, но во всяком случае дело значительно усложнилось.
Между тем инсургенты Боснии и Герцеговины представили членам конференции меморию, в которой изложены все жалобы, выставленные ими в разные периоды великим державам со времени военных действий на Балканском полуострове. В этой мемории, составленной от имени Боснии и Герцеговины, излагаются желания райи в 6-ти пунктах. Что касается Сербии и Черногории, то ввиду того что конференция не согласилась на допущение к совещаниям специальных представителей этих княжеств — князь Милан и Николай прислали свои мемории, в которых излагают свои желания, требования и условия.
Со стороны болгар была представлена записка, и все эти документы были представлены на обсуждение конференции нашим послом генералом Игнатьевым.
Неудачный исход конференции можно видеть из циркуляра князя Горчакова.
Императорскій Кабинетъ тщетно исчерпывалъ, съ самаго начала Восточнаго кризиса, всѣ имѣвшіяся въ его власти средства, для того, чтобы при содѣйствіи Великихъ державъ Европы достигнуть прочнаго умиротворенія Турціи.
Всѣ предложенія, послѣдовательно сдѣланныя Портѣ по установившемуся соглашенію, встрѣтили съ ея стороны непреодолимое сопротивленіе.
Протоколъ, подписанный въ Лондонѣ 19 (31-го) марта сего года, былъ послѣднимъ выраженіемъ совокупной воли Европы.
Императорскій кабинетъ предложилъ его какъ крайнюю попытку къ примиренію. Онъ заявилъ деклараціею отъ того же числа, сопровождавшею протоколъ, такія условія, которыя, будучи приняты и исполнены Оттоманскимъ Правительствомъ, могли установить и упрочить миръ. На все это Порта отвѣтила нынѣ новымъ отказомъ.
Это обстоятельство не было принято въ соображеніе лондонскимъ протоколомъ. Выражая желанія и рѣшенія Европы, онъ ограничился только постановленіемъ условія, что въ случаѣ, еслибы Великія Державы обманулись въ надеждѣ на энергическое выполненіе со стороны Порты мѣръ, долженствовавшихъ повести къ улучшенію положенія христіанскаго населенія, единодушно признанному необходимымъ для спокойствія Европы, то онѣ оставляютъ за собою право совмѣстно обсудить средства, которыя признаютъ наиболѣе удобными для обезпеченія благосостоянія этого населенія и сохраненія общаго мира.
Такимъ образомъ кабинеты предъусматривали случай невыполненія Портою обѣщаній, которыя она могла бы дать, но не предвидѣли случая отказа ея на требованія Европы.
Императорский Кабинет тщетно исчерпывал, с самого начала Восточного кризиса, все имевшиеся в его власти средства, для того, чтобы при содействии Великих держав Европы достигнуть прочного умиротворения Турции.
Все предложения, последовательно сделанные Порте по установившемуся соглашению, встретили с её стороны непреодолимое сопротивление.
Протокол, подписанный в Лондоне 19 (31-го) марта сего года, был последним выражением совокупной воли Европы.
Императорский кабинет предложил его как крайнюю попытку к примирению. Он заявил декларациею от того же числа, сопровождавшею протокол, такие условия, которые, будучи приняты и исполнены Оттоманским Правительством, могли установить и упрочить мир. На всё это Порта ответила ныне новым отказом.
Это обстоятельство не было принято в соображение лондонским протоколом. Выражая желания и решения Европы, он ограничился только постановлением условия, что в случае, если бы Великие Державы обманулись в надежде на энергическое выполнение со стороны Порты мер, долженствовавших повести к улучшению положения христианского населения, единодушно признанному необходимым для спокойствия Европы, то они оставляют за собою право совместно обсудить средства, которые признают наиболее удобными для обеспечения благосостояния этого населения и сохранения общего мира.
Таким образом кабинеты предусматривали случай невыполнения Портою обещаний, которые она могла бы дать, но не предвидели случая отказа её на требования Европы.
