— Старъ, потому и боюсь... Мало ли что можетъ случиться.
— Ужъ не ураганъ ли встрѣтимъ, Степанъ Ильичъ? шутя замѣтилъ мичманъ Лопатинъ.
— Типунъ вамъ на языкъ... Встрѣтимъ такъ встрѣтимъ, а нечего о немъ говорить! промолвилъ старый штурманъ.
Замѣчаніе Степана Ильича о томъ, что въ морѣ нельзя точно разсчитывать, оправдалось на другой же день. Часовъ въ десять утра почти внезапно стихъ вѣтеръ. Весь горизонтъ справа обложило, и тамъ нависли тяжелыя грозныя тучи, изрѣдка прорѣзываемыя молніей. Сдѣлалось. вдругъ необыкновенно душно въ воздухѣ. Паруса повисли и шлепались. Глупыши, петрели и штормовки стремительно неслись въ одномъ и томъ же направленіи, противоположномъ тучамъ. Это внезапное затишье имѣло въ себѣ что-то жуткое.
И капитанъ, и старшій штурманъ, и вахтенный офицеръ, стоявшіе на мостикѣ, напряженно смотрѣли въ бинокли на горизонтъ, который становился темнѣе и темнѣе, и эта чернота захватывала все большее и большее пространство, распространяясь въ ширь и медленно поднимаясь, кверху.
— Скверный горизонтъ, И барометръ шибко падаетъ, Степанъ Ильичъ, проговорилъ капитанъ, отводя глаза отъ бинокля.
— Чѣмъ-то нехорошимъ пахнетъ, Василій Ѳедорычъ, отвѣтилъ штурманъ.
— Судя по всему, ураганъ идетъ!.. Замѣтиливъ трубу это громадное облако *)...
— Видѣлъ-съ...
— По счастью, оно далеко... Вызовите всѣхъ наверхъ обратился капитанъ къ вахтенному офицеру, — убирать
- ) Надъ центромъ урагана образуется громадное облако, видимое на огромное разстояніе.
