Прошло нѣсколько ужасныхъ мгновеній. Корветъ почти лежалъ на боку.
Ашанинъ невольно зажмурилъ глаза и безсмысленно шепталъ:
— Господи да за что же... за что?
Наконецъ ванты были обрублены, и гротъ-мачта исчезла въ волнахъ. Корветъ поднялся, и лицо капитана оживилось.
Въ этой борьбѣ прошелъ часъ, другой, третій... Эти часы казались вѣками. Наконецъ ураганъ сталъ стихать — вѣрнѣе, корветъ все болѣе и болѣе удалялся отъ него. Страшное облако, въ серединѣ котораго виднѣлось синее небо, которое моряки называютъ «глазомъ бури», значительно удалилось... Громъ уже грохоталъ въ сторонѣ, и молнія сверкала не надъ «Коршуномъ». Волны были меньше.
Всѣ облегченно вздохнули, взглядывая на мостикъ, точно этимъ взглядомъ благодарили капитана.
Къ вечеру корветъ былъ уже внѣ сферы урагана, искалѣченный имъ таки порядочно. Онъ потерялъ гротъ-мачту и нѣсколько шлюпокъ, смытыхъ волненіемъ. Въ нѣсколькихъ мѣстахъ были проломаны борты. Тотчасъ же было приступлено къ починкѣ поврежденій, и готовилась такъ называемая «фальшивая» *) мачта.
Въ виду незнанія точнаго мѣста корвета, на ночь корветъ привели въ бейдевиндъ подъ зарифленными марселями, и онъ шелъ самымъ тихимъ ходомъ.
— Ну, Ашанинъ, сегодня вы настоящій ураганъ видѣли, одинъ изъ тѣхъ урагановъ, которые не забываются во всю жизнь! проговорилъ капитанъ, когда вечеромъ Ашанинъ былъ посланъ къ капитану въ каюту съ какимъ-то докладомъ съ вахты.
Ашанинъ вспыхнулъ, вспомнивъ, какъ онъ струсилъ.
А капитанъ продолжалъ:
- ) Временная мачта; ставится вмѣсто настоящей въ случаѣ, если послѣдняя сломается.
