гуманнѣе, и сцены жестокости, подобный тѣмъ, какія бывали въ рабовладѣльческихъ штатахъ или въ русскихъ помѣщичьихъ усадьбахъ былого времени, здѣсь немыслимы: во-первыхъ, малайцы свободный народъ, а во-вторыхъ, въ нихъ развито чувство собственнаго достоинства, которое не перенесетъ позорныхъ наказаній.
Климатическія особенности создали для европейцевъ и особыя условія жизни, не совсѣмъ похожія на европейскія.
Бѣлые работаютъ здѣсь рано утромъ. Вставши до разсвѣта, взявши ванну и напившись кофе, они уѣзжаютъ въ коляскахъ, кабріолетахъ или двухколесныхъ индійскихъ кареткахъ, въ которыхъ сидѣнье устроено спиной къ кучеру, въ нижнюю часть города—въ свои банки, конторы и присутственныя мѣста, и работаютъ тамъ до десяти часовъ утра, когда возвращаются домой и, позавтракавъ, ложатся спать. Въ такую нестерпимую жару европейцы положительно не въ состояніи работать, предоставляя это только привычнымъ туземцамъ. Занятія въ оффисахъ возобновляются послѣ заката солнца, но, кажется, исключительно только для младшихъ служащихъ.
Повернувъ въ одну изъ аллей, прорѣзывающихъ паркъ по всѣмъ направленіямъ, коляска остановилась у красивыхъ воротъ одной изъ лучшихъ гостиницъ «Hotel des Indes».
Тотчасъ же выбѣжали малайцы слуги, одѣтые въ бѣлыя «кобайо» и пестрыя «соронго», опускающіяся красивыми складками отъ бедръ до ступней ногъ, обутыхъ въ плетеныя туфли, съ тюрбанами на головахъ, и, взявъ багажъ, провели пріѣхавшихъ въ ворота гостиницы, представляющей собой обширное зданіе въ одинъ этажъ, расположенное въ видѣ буквы «П». Средній фасадъ, какъ разъ противъ воротъ, съ большимъ балкономъ, уставленнымъ цвѣтами, занятъ былъ огромною столовой, бильярдной, читальной, курительною комнатой и конторой гостиницы, а соединенныя съ нимъ два большія крыла зданія представляли собой рядъ номеровъ, выходившихъ на крытую ве-
