точкахъ возвращенія Володи изъ номера, и когда тотъ вернулся и, растянувшись въ лонгшезѣ, потребовалъ себѣ кофе у одного изъ безчисленныхъ слугъ малайцевъ, ходившихъ по верандѣ, —китаецъ молча вынималъ и подносилъ Володѣ разныя вещицы и въ концѣ-концовъ соблазнилъ таки его. Володя купилъ нѣсколько вещей для матери и сестры и между прочимъ малайскій «крисъ» —большой, совсѣмъ кривой кинжалъ, весь точно изъѣденный на своей поверхности; на ней были мельчайшія дырочки и впадинки. По словамъ сосѣда, обитателя номера рядомъ, молодого голландца, который любезно помогъ Володѣ не быть въ конецъ одураченнымъ китайцемъ-торгашомъ, рана, нанесенная такимъ кинжаломъ, очень опасна, такъ какъ во впадинахъ, которыми усѣяна поверхность его, находится ядовитое вещество. Съ такими кинжалами малайцы охотятся на тигровъ.
Наконецъ показался и докторъ. И онъ задыхался отъ жары и пріобрѣлъ себѣ такой же костюмъ и тоже не удержался и отъ другихъ покупокъ.
Въ десять часовъ колоколъ прозвонилъ къ завтраку. Наши путешественники не рѣшились итти въ столовую въ дезабилье и переодѣлись. И хорошо сдѣлали, такъ какъ всѣ мужчины явились въ пиджакахъ и кургузыхъ вестонахъ изъ чечунчи или ананасовыхъ волоконъ и въ крахмальныхъ рубашкахъ. Дѣвицы, по мѣстному этикету, тоже были въ европейскихъ платьяхъ и затянуты въ корсеты, и только дамы явились въ своихъ легкихъ одеждахъ.
Завтракъ начался съ такъ называемой «рисовой» закуски—это нѣчто въ родѣ венигрета изъ разной снѣди, стоявшей на тарелкахъ на столѣ: мяса, рыбы, дичи, яицъ, пикулей, анчоусовъ и т. д. Каждый накладывалъ себѣ на тарелку всего понемногу, прибавлялъ къ этому рису и, смѣшавъ все вмѣстѣ, поливалъ обильно перечнымъ керри (соусъ) и ѣлъ ложкой.
Володя послѣдовалъ примѣру голландцевъ и нашелъ,
