окончены всѣ работы по исправленію поврежденій, сдѣланныхъ свирѣпымъ ураганомъ. Проломленные борты замѣнены новыми; купленный въ Батавіи катеръ, выкрашенный въ бѣлую краску, съ голубою каемкой, висѣлъ на боканцахъ взамѣнъ смытаго волною; новая гротъ-мачта, почти «вооруженная», т. -е. съ вантами, снастями, стеньгами, марсомъ и реями, стояла на своемъ мѣстѣ. «Коршунъ» снова имѣлъ свой прежній внушительный и красивый видъ, и старшій офицеръ, хлопотавшій всѣ эти дни на корветѣ, любовнымъ взоромъ своихъ маленькихъ черныхъ глазокъ ласкалъ почти готовую гротъ-мачту, съ довольнымъ видомъ пощипывая свои длинныя, густыя черныя бакенбарды... Еще день, другой, и все будетъ окончено. Можно и ему будетъ съѣздить на берегъ и отдохнуть! И то давно пора!
Наконецъ все готово. Уголь нагруженъ малайскими рабочими, которымъ, казалось, было ни по чемъ таскать на палящемъ зноѣ корзины, полныя угля, съ большой шаланды (барка), стоящей у борта корвета, на палубу и укладывать его въ угольные ящики.
— Небойсь, привыкъ къ пеклу-то! дивились матросы.
Пополнены были запасы провизіи, и водяныя цистерны налиты водой, и масса разныхъ фруктовъ —ананасовъ, банановъ и мангустановъ —лежитъ наверху въ корзинахъ... Скоро «Коршунъ» уйдетъ изъ Батавіи...
Матросы еще не съѣзжали на берегъ. Только «шлюпочные» (гребцы на шлюпкахъ), отвозившіе офицеровъ, да баталеръ и буфетчикъ, ѣздившіе за провизіей, разсказывали товарищамъ и о красотѣ малаекъ, и о крѣпости арака въ многочисленныхъ кабачкахъ у пристани, и о дешевизнѣ фруктовъ. Впрочемъ фрукты уже матросы пробовали, покупая ихъ у пріѣзжавшихъ торговпевъ. Сперва ананасы не понравились, когда матросики принялись было ихъ ѣсть съ кожей, нечищенными, и покололи губы; однако вскорѣ, когда недоразумѣнія были отстранены, т.-е. кожа снята, они вошли во вкусъ и лакомились вволю
