ную дистанцію. Но они еще нѣсколько времени держались вблизи корвета въ ожиданіи, что ихъ позовутъ, и только иодъ вечеръ удалились въ городъ.
Въ ту же ночь китайцы дали о себѣ знать своею необыкновенно ловкою и дерзкою вороватостыо. Недаромъ же китайскій кварталъ Гонконга считается притономъ всякаго сброда и гнѣздомъ ииратовъ, плавающихъ въ Китайскомъ морѣ и нападающихъ на парусныя купеческія суда.
Было за полночь, и на корветѣ всѣ спали глубокимъ сномъ, кромѣ часового и отдѣленія вахтенныхъ съ гардемариномъ, когда кто-то изъ матросовъ услышалъ какой-то странный шумъ около корвета, —точно гдѣ-то работали надъ чѣмъ-то металлическимъ. Матросъ сообщилъ вахтенному унтеръ-офицеру, тотъ доложилъ вахтенному гардемарину. Прислушались. Дѣйствительно, совсѣмъ близко раздавались тихіе удары и вслѣдъ за ними слышался лязгъ мѣди.
Немедленно осмотрѣли внимательно за бортомъ съ фонарями въ рукахъ. Никого не было, и шумъ прекратился.
Но не прошло и четвери часа, какъ снова послышался подозрительный шумъ.
Вахтенный унтеръ-офицеръ перегнулся за корму и тогда услыхалъ удары молотка по мѣди...
— Это они мѣдную обшивку обдираютъ шельмецы, и какъ разъ подъ кормой, такъ что ихъ не видать, ваше благородіе... Дозвольте изловить длиннокосыхъ и накласть имъ въ косу, ваше благородіе, чтобы помнили...
— Что жъ, излови! согласился вахтенный гардемаринъ.
Унтеръ-офицеръ спустился съ двумя матросами въ двойку и, чуть слышно гребя, подошли подъ корму и увидѣли китайцевъ, работавшихъ надъ обшивкой. Уже значительная часть ея была отодрана.
— Ахъ вы, черти!
И съ этими словами матросы кинулись на китайцевъ. Захваченные врасплохъ, они безъ сопротивленія были взяты на двойку, и унтеръ-офицеръ уже торжествовалъ.
