ленѣющаго острова, рѣзко очерченнаго въ прозрачной ясности воздуха.
Пуская черные клубы дыма изъ своей бѣлой трубы, «Коршунъ» полнымъ ходомъ приближается къ пѣнящимся бурунамъ, которые волнистою, серебристою лентой бѣлѣются у строва. Это могучія океанскія волны съ шумомъ разбиваются о преграду, поднявшуюся, благодаря вѣковѣчной работѣ маленькихъ полиповъ, изъ неизмѣримыхъ глубинъ океана, — объ узкую, надводную полоску кольцеобразнаго коралловаго рифа, у самаго острова.
Замедливъ ходъ, «Коршунъ» чрезъ узкій проходъ рифа оставилъ океанъ сзади и очутился въ затишьѣ лагуны, гладкой какъ зеркало и голубой какъ бирюза. Эта. лагуна, окруженная со всѣхъ сторонъ, представляетъ собою превосходную, тихую гавань или рейдъ, въ глубинѣ котораго, утопая весь въ зелени и сверкая подъ лучами заходящаго солнпа красно-золотистымъ блескомъ своихъ, выглядывавшихъ изъ-за могучей листвы, бѣлыхъ хижинъ и красныхъ зданій набережной, пріютился маленькій Гонолулу, главный городъ и столица Гавайскаго королевства на Сандвичевыхъ островахъ.
Володя глядѣлъ, какъ очарованный.
Пока корветъ всталъ на якорь вблизи города, невдалекѣ отъ нѣсколькихъ купеческихъсудовъ, преимушественно пузатыхъ и неуклюжихъ «китобоевъ», стоявшихъ на рейдѣ, лиловатыя тѣни сумерекъ пронеслись, словно дымки, надъ островомъ и вслѣдъ затѣмъ почти мгновенно наступила ночь.
Прелестный островъ скрылся отъ глазъ, и только замелькавшіе огоньки указывали на близость города. Кругомъ царила тишина, нарушаемая лишь тихимъ гуломъ океана изъ-за полоски барьернаго рифа да порой гортанными звуками канацкой пѣсни, раздававшимися съ невидимыхъ шлюпокъ, сновавшихъ по рейду въ видѣ огоньковъ, около которыхъ сыпались съ веселъ алмазные брыз-
