лодя были въ восторгѣ, любуясь этою роскошью растительности и мрачнымъ видомъ ущелья...
Но вотъ коляска остановилась, и кучеръ сказалъ:
— Выходите, джентльмены.
Джентльмены вышли— и ахнули отъ восторга.
Они были надъ кручей, надъ которою громоздились камни и среди нихъ деревья, казавшіяся крошечными, а прямо передъ ними разстилалась безпредѣльная даль океана, красиваго, голубого. Кругомъ царила тишина, и только тихій гулъ прибоя нарушалъ эту торжественную тишину.
— Прелесть! воскликнулъ Володя.
— Хорошо! отвѣтилъ Ѳедоръ Васильевичъ.
Они усѣлись на камнѣ. Черезъ нѣсколько минутъ кучеръ, повернувъ коляску назадъ и привязавъ лошадей къ дереву, подошелъ къ нимъ, усѣлся на другомъ камнѣ и проговорилъ:
— А знаете, господа, какую исторію разсказываютъ канаки объ этомъ мѣстѣ?
— Не знаемъ. Разскажите пожалуйста.
И кучеръ разсказалъ, что много лѣтъ тому назадъ здѣсь на островѣ была междоусобная война; противъ короля возстали и объявили королемъ другого. Это самое ущелье рѣшило участь прежней династіи. Послѣ побѣдоноснаго сраженія инсургенты загнали своихъ враговъ къ этому обрыву, и всѣ они были сброшены внизъ...
— До сихъ поръ еще груды костей валяются внизу у берега! заключилъ разсказчикъ и снова засосалъ свою сигару.
Этотъ странный извозчикъ, котораго называли капитаномъ и который по всѣмъ признакамъ занимался своею теперешнею профессіей случайно, давно уже интересовалъ и доктора и Ашанина. И Володя осторожно спросилъ:
— А вы давно здѣсь живете?
— Да ужъ лѣтъ пять, отвѣчалъ кучеръ въ цилиндрѣ и
