— Совершенно вѣрно, Василій Ѳедорычъ: мы и безъ адмирала, слава Богу, заботимся о «Коршунѣ».
— Да еще какъ вы, Андрей Николаичъ, заботитесь! У васъ корветъ— игрушка.
— Ничего, кажется, въ порядкѣ суденышко! скромно проговорилъ старшій офицеръ, довольный комплиментомъ и хорошо знавшій, что капитанъ вполнѣ цѣнитъ такого служаку, какъ онъ. — А все-таки... Адмиралъ вѣдь дока и строгій... Такъ чтобы не къ чему было придраться, Василій Ѳедороычъ, чтобъ онъ увидѣлъ, каковъ «Коршунъ».
И старшій офицерълюбовнымъ и ласковымъ взглядомъ добраго пѣстуна окинулъ сіявшую чистотою палубу, и пушки, и рангоутъ, и снасти. Въ этомъ взглядѣ чувствовалась та любовь къ своему судну, которою отличались въ прежнее время моряки. И, помолчавъ, онъ прибавилъ:
— А по мнѣ, Василій Ѳедорычъ, лучше, если бъ адмиральскихъ смотровъ совсѣмъ не было... И вообще подальше отъ начальства... Оно спокойнѣе...
— Корневъ къ пустякамъ не придирается... На этотъ счетъ не безпокойтесь, Андрей Николаичъ.
— Я, Василій Ѳедорычъ, вообще... Другіе вотъ любятъ, знаете ли, быть на виду у начальства, а я этого не люблю... Не такой характеръ. Что дѣлать! застѣнчиво усмѣхнулся Андрей Николаевичъ. —А, пожалуй, адмиралъ къ намъ сядетъ? вдругъ тревожно спросилъ онъ.
— Весьма возможно. Онъ любитъ лично знакомиться съ чинами эскадры и съ офицерами. Но вамъ-то тревожиться нечего, Андрей Николаичъ. Къ вамъ самому строгому адмиралу не за что придраться, хоть бы онъ и искалъ случая. Вы вѣдь знаете, что я не комплименты вамъ говорю, и знаете, что я считаю за счастье служить съ вами, Андрей Николаичъ! прибавилъ съ чувствомъ капитанъ.
Тронутый Андрей Николаевичъ горячо благодарилъ, и его зарослое волосами бородатое лицо свѣтилось радостною
