галсъ, далъ поворотъ оверштагъ и несся къ «Коршуну» далеко впереди двухъ своихъ товарищей.
— Смѣлый этотъ юноша! отрывисто проговорилъ адмиралъ, любуясь катеромъ Ашанина и обращаясь къ стоявшему около капитану. — Только, того и гляди, перевернется... Рифы надо брать... Пора рифы брать. Вѣтеръ все свѣжѣетъ., И чего онъ не беретъ рифовъ! вдругъ крикнулъ адмиралъ, словно бы ужаленный, и глаза его метали молніи, и лицо исказилось гнѣвомъ. — Онъ съ ума сошелъ, этотъ мальчишка! Набѣжитъ шквалъ, и его перевернетъ!
И въ гнѣвномъ голосѣ его звучали тревожный ноты.
Еще минута-другая, и катеръ, совсѣмъ лежавшій на боку и чертя бортомъ воду, пронесся подъ кормой.
— Рифы... Два рифа взять! рявкнулъ адмиралъ такимъ голосомъ, что всѣ на «Коршунѣ» вздрогнули, и при этомъ взмахнулъ своею рукой, указывая на паруса катера.
Ашанинъ только слышалъ какой-то ревъ, но не разобралъ, въ чемъ дѣло, и рифовъ не бралъ. Катеръ его несся дальше, и онъ, весь возбужденный, зорко смотрѣлъ по сторонамъ, сторожа порывы.
— Сигналъ.., Катеръ къ борту! крикнулъ адмиралъ.
Подняли позывные катера.
— Насъ требуютъ, ваше благородіе, доложилъ Ашанину унтеръ-офицеръ, увидѣвшій позывные.
— Къ повороту! скомандовалъ Ашанинъ.
Адмиралъ не отрывалъ глазъ отъ бинокля, направленнаго на катеръ, и нервно вздергивалъ и быстро двигалъ плечами. Положеніе катера безпокоило его. Вѣтеръ крѣпчалъ; того и гляди, при малѣйшей оплошности при поворотѣ катеръ можетъ перевернуться. Такія же мысли пробѣжали въ головѣ капитана, и онъ приказалъ старшему офицеру посадить вельботныхъ на вельботъ и немедленно итти къ катеру, если что-нибудь случиться.
Но ничего не случилось. Катеръ лихо далъ поворотъ
