Огромная, крытая ковромъ столовая съ длинными столами и съ диванами по бортамъ, помѣщавшаяся въ кормовой рубкѣ, изящный салонъ, гдѣ стояло піанино, библіотека, курительная, свѣтлыя, помѣстительныя пассажирскія каюты съ ослѣпительно-чистымъ постельнымъ бѣльемъ, ванны и души, расторопная и внимательная прислуга, обильные и вкусные завтраки и обѣды съ хорошимъ виномъ и ледяною водой, лонгъ-шезы и столики наверху, надъ рубкой, прикрытою отъ палящихъ лучей солнца тентомъ, гдѣ пассажиры, спасаясь отъ жары въ каютахъ, проводили большую часть времени, — все это дѣлало путешествіе на морѣ болѣе или менѣе пріятнымъ, по крайней мѣрѣ для людей, не страдающихъ морскою болѣзнью при малѣйшей качкѣ.
Ашанинъ былъ очень доволенъ своею неожиданною командировкой. Онъ вволю отсыпался теперь, не зная ни ночныхъ вахтъ, ни авраловъ, ни ученій, перезнакомился со многими пассажирами и двумя пассажирками и весь отдавался новымъ впечатлѣніямъ среди новой обстановки и новыхъ людей. Для него пріятно-быстро и незамѣтно прошли эти нѣсколько дней перехода изъ Сингапура въ Сайгонъ— главный городъ только что завоеванной французами и еще находившейся въ возстаніи Кохинхины, составлявшей часть Анамскаго королевства.
Погода все время стояла превосходная. Дни, правда, были знойные, но зато ночи, эти дивныя южныя ночи съ нѣжною прохладой и бриліантовымъ небомъ, были восхитительны. Стоялъ штиль, и качки почти не было, и потому столовая не пустовала во время раннихъ и позднихъ завтраковъ и обѣдовъ. Всѣ пассажиры перваго класса были на своихъ мѣстахъ за двумя столами, и оживленные разговоры, шутки, смѣхъ и остроты не прекращались, особенно среди французовъ, составлявшихъ большинство, Почти всѣ они ѣхали изъ Франціи въ Сайгонъ или, какъ они выговаривали, Сегонъ (Saigon): кто наслужбу—
