барійскаго гарнизона, онъ же и начальникъ провинціи, принялъ Ашанина съ чисто французскою любезностью и предложилъ ему помѣститься у поручика-префекта.
Володя провелъ въ Баріи три дня и успѣлъ увидать, какимъ лишеніямъ подвергались и офицеры и солдаты и какъ скверно жилось французскому воинству. Ежедневно, съ 3 ч. утра и до 6 вечера, половина гарнизона ходила въ экспедицію, отыскивая инсургентовъ. Солдаты подъ палящимъ зноемъ ходили по горамъ, по болотамъ, по кочкамъ и, не находя непріятеля, который ловко скрывалсявъ знакомой мѣстности, возвращались въ фортъ усталые и голодные, чтобы отдохнуть послѣ на голыхъ доскахъ въ казармѣ съ шинелью подъ головами. Изъ 600 солдатъ барійскаго гарнизона 200 были отправлены въ госпиталь въ Сайгонъ, а 100 слабыхъ лежали въ какомъ-то сараѣ, едва защищенные отъ солнца, искусанные москитами, которыхъ въ Кохинхинѣ масса... Недоставалони одежды, ни провіанта. По ночамъ гарнизонъ бывалъ вѣчно въ тревожномъ ожиданіи нападенія.
Префектъ-поручикъ водилъ Ашанина въ деревню, показывалъ бѣдную жизнь анамитовъ, разсказывалъ о своихъ предположеніяхъ, о надеждахъ. Онъ былъ крайне гуманный человѣкъ и «анамитистъ», какъ насмѣшливо звали его многіе товарищи. Онъ недурно объяснялся по- анамски, стрѣлялъ изъ лука, привыкъ, какъ и анамиты, ходить подъ палящимъ солнцемъ безъ шапки и искренно желалъ сдѣлать жизнь подчиненнаго ему населенія сносною. Но большая часть анамитовъ разъѣхалась.
Когда Ашанинъ вернулся въ Сайгонъ, на рейдѣ стояли два фрегата, только что привезшіе подкрѣпленія французами Испанцы, ихъ союзники, прислали изъ Маниллы баталіонъ тагаловъ (туземцевъ острова, принадлежащаго Испаніи, которыхъ испанцы въ качествѣ союзниковъ французовъ предоставили въ ихъ распоряженіе) и баталіонъ африканскихъ стрѣлковъ или «зефировъ», какъ презри-
