Но — странное дѣло! — отрядъ уже былъ близко, а изъ укрѣпленій не стрѣляли. Авангардъ, съ которымъ былъ и Ашанинъ, подошелъ къ Го-Конгу, большому форту, выстроенному на холмѣ, окруженному рвами и командующему мѣстностыо, и имѣющему 300 метровъ по фасу и 85 амбразуръ — и... тамъ не было никого... Все пусто. Внутри форта было 40 блиндированныхъ казармъ... Солдаты бросились осматривать ихъ и скоро торжественно привели трехъ стариковъ.
Пріѣхалъ въ фортъ и адмиралъ, раздраженный и сердитый. Онъ надѣялся переловить всѣхъ анамитовъ живьемъ, и... вмѣсто этого три старика.
Ихъ допросили. По ихъ словамъ, Куанъ-Динъ въ ночь ушелъ со всѣмъ войскомъ за Камбоджу.
Такимъ образомъ экспедипія окончилась полнѣйшею неудачей. Отдано было распоряженіе о возвращеніи войскъ въ Сайгонъ.
Ашанинъ очень обрадовался и еще болѣе обрадовался, когда недѣли черезъ двѣ ему дали знать, что русское военное судно пришло на рейдъ. Въ тотъ же день онъ откланялся адмиралу Бонару, простился съ сожителями и, забравши свои пожитки, отправился на «Коршунъ».
Нечего и говорить, какъ былъ счастливъ Ашанинъ, когда онъ очутился «дома» вмѣстѣ со своими.
