Леонарда де-Винчи, Нимфа Корреджіо, Женщина Тиціана, Поклоненіе Волхвовъ Поля Веронеза, Успеніе Мурильо, портретъ Гольбейна, Монахъ Веласкеза, Мученикъ Рибейры, Ярмарка Рубенса, два фламандскихъ пейзажа Теньера, три картинки изъ народной жизни Жерара, Дови Метцу, Поля Поттера, картины Жерико, картина Прюдона, нѣсколько морскихъ видовъ Бакгозена и Гораса Верне. Между произведеніями новѣйшей живописи были картины Делакруа, Ингра, Декана, Тройона, Мессонье, Добиньи и проч. По угламъ возвышались прекраснѣйшіе мраморные и бронзовые снимки съ лучшихъ древнихъ статуй.
— Вы мнѣ предсказали, сказалъ я капитану Немо: — что я буду находиться въ постоянномъ изумленіи передъ морскими чудесами, — я уже нахожусь. У меня умъ за разумъ заходитъ!
— Г. профессоръ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ Немо, я надѣюсь, вы извините, что я васъ принимаю безъ церемоніи, — и тоже извините за безпорядокъ, который здѣсь царствуетъ.
— Милостивый государь, сказалъ я: — я нисколько не хочу допытываться, кто вы такой, но я угадываю въ васъ художника, артиста!
— Любителя, г. профессоръ. Неболѣе и не менѣе какъ любителя. Когда-то, въ былые дни, я имѣлъ большое пристрастіе ко всевозможнымъ коллекціямъ. Я жадно сбиралъ всѣ прекрасныя произведенія рукъ человѣческихъ. Я былъ терпѣливый, неутомимый искатель, и мнѣ удалось достать нѣсколько очень рѣдкихъ и цѣнныхъ вещей. Земля для меня теперь не существуетъ и прежнія коллекціи остались какъ воспоминаніе. И новѣйшіе художники и древніе — всѣ смѣшались у меня. Да по моему, великія произведенія возраста не имѣютъ.
— У васъ и музыканты, и композиторы? сказалъ я, указывая на партитуры Вебера, Россини, Моцарта, Бетховена, Гайдна, Мейербера, Герольда, Вагнера, Обера, Гуно и множества другихъ.
Партитуры эти были раскиданы на огромнѣйшемъ фортепьяно, которое стояло въ углубленьи залы.
— Это все, по моему, современники Орфея, отвѣчалъ капитанъ Немо. Повторяю вамъ, хронологическія различія исчезаютъ въ памяти умершихъ для міра, — а я умеръ для міра, г. профес-
