музеевъ Европы не обладаетъ подобными коллекціями; но если бы я истощилъ свой восторгъ, глядя на нихъ, то что бы мнѣ осталось для корабля, который все это носитъ! Я вовсе не хочу проникать въ ваши тайны; а между тѣмъ, признаюсь, что этотъ „Наутилусъ“ его двигательная сила, управляющіе имъ снаряды, все это возбуждаетъ мое любопытство до крайней степени! Я вижу, что по стѣнамъ этой залы развѣшены инструменты, назначеніе которыхъ мнѣ неизвѣстно. Могу я спросить?..
— Г. Аронаксъ, отвѣчалъ мнѣ капитанъ Немо: — я вамъ сказалъ, что вы будете свободны на моемъ кораблѣ и, слѣдовательно, ни одна часть „Наутилуса“ для васъ не закрыта. Вы можете осматривать все во всѣхъ подробностяхъ, и я поставлю себѣ за удовольствіе служить вамъ за чичероне.
— Я не знаю, какъ васъ благодарить, капитанъ; но я не употреблю во зло вашей любезности; я васъ только спрошу, для какого употребленія назначены эти физическіе инструменты?
— Г. профессоръ, эти же самые инструменты есть въ моей комнатѣ и тамъ я буду имѣть удовольствіе объяснить вамъ ихъ употребленіе. Но прежде осмотрите каюту, которая для васъ приготовлена; надо, чтобъ вы знали, какъ вы будете помѣщены на кораблѣ „Наутилусъ“.
Я пошелъ за капитаномъ. Въ каждой переборкѣ залы, была продѣлана дверь и черезъ одну изъ такихъ дверей онъ ввелъ меня въ узкій корридоръ; мы подошли къ корабельному носу и тамъ я нашелъ не каюту, а изящную комнату, съ кроватью, туалетомъ и различною другою мебелью.
Мнѣ оставалось только благодарить моего хозяина!
— Ваша комната смежна съ моею, сказалъ онъ, отворяя дверь, а моя выходитъ въ залу, въ которой мы только что были.
Я вошелъ въ комнату капитана.
Она имѣла суровый, почти келейный видъ: желѣзная кушетка, рабочій столъ и кое-что изъ туалетной мебели. Все было освѣщено полусвѣтомъ. Ничего роскошнаго, только самое необходимое.
Капитанъ предложилъ мнѣ стулъ.
— Садитесь, пожалуйста, сказалъ онъ.
Я сѣлъ и онъ началъ слѣдующими словами:
