— 265
Они удивились не меньше меня.
— Гдѣ онъ беретъ эти милліоны? сказалъ Недъ Лендъ.
Мы. съ Консейлемъ, конечно, не могли ему на это ничего отвѣтить.
Послѣ завтрака я отправился въ залу и принялся за работу.
До пяти часовъ вечера я писалъ.
Въ пять часовъ, не извѣстно почему, сдѣлалось вдругъ чрезвычайно жарко, такъ жарко, что я вынужденъ былъ снять свое висоновое платье. — Съ чего это такая жара? думалъ я; мы, кажется, не подъ высокими широтами, а на погруженномъ „Наутилусѣ“ температура не должна бы возвышаться!
Я посмотрѣлъ на манометръ; онъ показывалъ глубину въ шестьдесятъ футовъ, куда атмосферная теплота не достигаетъ.
— Ну, нечего дѣлать, подумалъ я, потерпимъ!
Я хотѣлъ опять приняться за работу, но жаръ сдѣлался совершенно невыносимъ.
— Пожаръ что ли на „Наутилусѣ“? проговорилъ я. Пойдти посмотрѣть!
Я только что хотѣлъ отворить дверь, какъ явился капитанъ Немо.
Онъ подошелъ къ термометру, поглядѣлъ и обращаясь ко мнѣ сказалъ.
— Сорокъ два градуса.
— Я это замѣчаю, капитанъ, отвѣтилъ я. И если еще хоть чуть-чуть эта жара усилится, мы не въ состояніи будемъ ее переносить.
— О, г. профессоръ, эта жара не усилится, если мы не захотимъ!
— Такъ вы можете умѣрять ее по вашему благоусмотрѣнію, капитанъ?
— Нѣтъ, но я могу удалиться оть нея.
— Такъ значитъ этотъ жаръ не въ „Наутилусѣ“, а снаружи...
— Безъ сомнѣнія. Мы теперь плывемъ по кипячей водѣ.
— Что вы! вскрикнулъ я.
— Посмотрите.
Филенки открылись и я увидалъ, что море совершенно бѣлое вокругъ „Наутилуса“.
