— 306
ставилъ намъ нѣсколько фунтовъ душистаго меду, которымъ Недъ Лендъ наполнилъ свою котомку.
— Я смѣшаю этотъ медъ съ тѣстомъ хлѣбоплода и угощу васъ такимъ пирогомъ, что просто объяденье! сказалъ онъ.
— Это будетъ не пирогъ, сказалъ Консейль, а пряникъ!
— Пряникъ, такъ пряникъ, сказалъ я. Однако пойдемте дальше.
Чрезъ нѣсколько поворотовъ тропинки, озера показались во всей своей величинѣ. Электрическій фонарь оевѣщалъ тихую поверхность, на которой не было ни ряби, ни зыби. „Наутилусъ“ стоялъ неподвижно; на его платформѣ и на берегу двигались ліодй изъ экипажа; черныя тѣни ясно выдавались по среди освѣщенной атмосферы.
Мы обогнули самый высокій хребетъ первыхъ очерковъ горъ, которые поддерживали сводъ, — и я увидѣлъ что не однѣ пчелы были представителями животнаго царства во внутренности этого вулкана. Хищныя птицы парили, кружились, или вылетали изъ гнѣздъ, лѣпившихся на вершинахъ утесовъ.
То были голубятники съ бѣлымъ брюхомъ и крикливыя трещетки.
Предоставляю судить, какая алчность обуяла канадца при видѣ вкусной дичи и какъ онъ сокрушался, что съ нимъ нѣтъ ружья.
Онъ попробовалъ замѣнить свинецъ каменьями и послѣ многихъ безполезныхъ попытокъ, — ранилъ великолѣпную драхву. Если сказать, что онъ двадцать разъ рисковалъ жизнію, чтобъ завладѣть ими, то это будетъ чистѣйшая правда, но онъ кончилъ все-таки тѣмъ, что присоединилъ животное къ меду въ катомку.
Мы должны были сойти къ берегу, потому что хребетъ становился непроходимъ. Надъ нашими головами сіяющій кратеръ казался широкимъ отверстіемъ колодца. Съ этого мѣста было видно небо; я даже видѣлъ какъ бѣжали безпорядочныя облака, которыя влачили но вершинамъ горъ свои туманные лоскутья. Облака эти держались на посредственной высотѣ, потому что вулканъ поднимался подъ уровнемъ Океана всего только на восемьсотъ футовъ.
