что онъ отсталъ отъ службы въ генеральномъ штабѣ и конечно довѣрялъ рекомендованному ему выдающемуся начальнику штаба; послѣ этого случая довѣріе исчезло, но, къ сожалѣнію, слишкомъ поздно. Я слышалъ обвиненіе Графа въ неумѣніи управлять войсками, но развѣ не служатъ смягчающими обстоятельствами слѣдующія: 1) управлять не только корпусомъ, но и гораздо меньшею частью въ современномъ бою нелегко, и нужны исполнительные органы, а если эти органы (штабъ В. отряда) бредятъ отступленіемъ, то они являются не помощью, а тормазомъ, чѣмъ и были при Графѣ Орановскій, Яронъ и компанія; 2) начальники атакующихъ колоннъ не проявили никакой иниціативы, чему служитъ доказательствомъ фактъ командованія Графомъ въ послѣдніе моменты боя стрѣлковыми цѣпями, которыми онъ самъ прикрывалъ отступленіе; это было не размѣниваніе командной власти на второстепенныя роли, а необходимость пополнить пробѣлы своихъ подчиненныхъ. Слава и честь доблестно павшему на полѣ брани герою!
Штабъ прислалъ намъ 5 экземпляровъ диспозиціи, не смотря на то, что о нашей бригадѣ въ ней не говорилось (во всякомъ случаѣ назначенія никакого мы не получили), и бой происходилъ въ разстояніи болѣе 2-хъ переходовъ отъ насъ. Казалось бы вполнѣ достаточнымъ дать намъ 1 экземпляръ, предоставивъ Абадзіеву ознакомить съ содержаніемъ его своихъ подчиненныхъ. Я замѣчаю объ этомъ, потому что съ такими документами вообще обязательно быть осторожнымъ, и зря раздавать ихъ не слѣдуетъ, дабы они не попадали въ руки противника. Къ огорченію нашей компаніи, я тотчасъ же сжегъ 4 экземпляра. Вечеромъ мы получили неопредѣленное извѣстіе объ оставленіи Читинцами д. Тинтей.
3 іюля въ 11 часовъ дня патентованный офицеръ Абсеитовъ донесъ, „что онъ видитъ японцевъ и спрашиваетъ что ему дѣлать“. Полагаться на него было нельзя, а потому послали на развѣдку есаула Желтухина съ полусотней, прошедшаго далеко впередъ и противника нигдѣ не обнаружившаго. Въ 3 часа дня прибылъ Поповъ съ разъѣздомъ Верхнеудинцевъ и доложилъ что д. Намаю
