д. Кофынцы, позволялъ японцамъ выиграть его двигаясь въ кратчайшемъ направленіи: Холунгоу—Тунсинпу—Тасигоу, и, если бы не упорство нашихъ войскъ подъ Тунсинпу, участь сраженія была бы рѣшена уже 12 августа.
Будетъ кстати замѣтить, что въ сочиненіи Гамильтона, весьма точно описывающемъ бой 13 августа, можно пожалуй найти признаніе имъ торжества стратегіи Куроки, вслѣдствіе рѣшительнаго успѣха одержаннаго его правофланговой дивизіей (12-й) на высотахъ Косареи (Пегоу), заставившаго насъ очистить Ляньдясань-Анпинскую позицію. Но это легко объяснить тѣмъ, что японцы вообще тщательно скрывали отъ всѣхъ военныхъ агентовъ свои планы и конечно рады были замаскировать свой неуспѣхъ чѣмъ бы то ни было, а такъ какъ мы все же не воспользовались своею побѣдою надъ японскою гвардіей и отдали имъ наши позиціи, то штабу Куроки было тѣмъ легче ввести въ заблужденіе Гамильтона. Надо обратить вниманіе также на то обстоятельство, что Гамильтонъ былъ допущенъ къ наблюденію боя только утромъ 13 авг., а потому онъ не имѣлъ никакого представленія о томъ, что происходило у Тунсинпу 11 и 12 августа, когда всѣ попытки 11-го и самыя рѣшительныя дѣйствія 12-го августа всей японской гвардіи, овладѣть сперва котловиною Тунсинпу, а потомъ и долиною Сидахыа, были отбиты и разстроены. Гамильтону кажется, что Куроки, овладѣвъ полемъ сраженія Ляньдясань—Анпинъ, выигралъ свою операцію стратегически и тактически, а между тѣмъ сраженіе было выиграно только тактически, такъ какъ мы сами отдали свои позиціи, вслѣдствіе тактическаго неуспѣха на нашемъ лѣвомъ флангѣ у Пегоу, и отошли въ полномъ порядкѣ: нѣтъ и признаковъ стратегическаго преслѣдованія японцами, а тактическое свелось лишь къ перестрѣлкамъ съ нашими арьергардами, дававшими самый рѣшительный отпоръ всѣмъ попыткамъ японцевъ насѣдать на нихъ. Что касается до войскъ собственно Восточнаго отряда, то они остались безусловно побѣдителями въ бою 13 августа, потому что не только не уступили противнику ни одного шага, но сами преслѣдовали его 11-го и 13-го августа у Тунсинпу и Тасигоу.
