скую дорогу, и при арміи былъ начальникъ военныхъ сообщеній, то уже его функцій было вполнѣ достаточно для надзора въ военномъ отношеніи за дѣятельностью дороги; для Забайкальской и Уссурійской желѣзныхъ дорогъ, пролегавшихъ вдали отъ непосредственнаго тыла арміи, конечно, заглаза было дѣятельности завѣдывающихъ передвиженіемъ войскъ въ Иркутскѣ и Хабаровскѣ. Но генералу вѣдь было нужно: быть на войнѣ, имѣть соотвѣтствующее его рангу положеніе и въ особенности обогатиться казенными деньгами. Ясно, что онъ страстно желалъ получить такое мѣсто. Повидимому однако онъ еще не зналъ какъ себя держать. Въ глубинѣ души онъ не могъ не сознавать, что путешествіе его на войну по крайней мѣрѣ безполезно; кромѣ того онъ не былъ увѣренъ въ своемъ назначеніи на названную должность при Намѣстникѣ[1]; поэтому разыгрывать роль высокопоставленнаго начальника было еще рано; но, привыкнувъ вообще считать себя начальникомъ на желѣзныхъ дорогахъ и предвкушая вѣроятное назначеніе, онъ иногда всетаки проявлялъ свое значеніе и власть, осматривая слѣдовавшіе эшелоны войскъ, продовольственные пункты и т. п. Конечно онъ находилъ все въ полномъ порядкѣ; главное же занятіе генерала состояло въ томъ, чтобы отослать съ дороги 150 открытокъ, потому что его провожало въ Петербургѣ ровно 150 человѣкъ знакомыхъ. Подъѣзжая къ Иркутску, генералъ началъ болѣе входить въ роль особы и послалъ приказаніе полковнику генеральнаго штаба, завѣдывавшему передвиженіемъ войскъ, о предоставленіи ему въ дальнѣйшемъ пути отдѣльнаго вагона съ особымъ фонаремъ (стеклянная веранда), изъ котораго, говорилъ мнѣ генералъ, такъ удобно любоваться видами Забайкальской дороги. Увы, полковникъ не только не испол-
- ↑ Еще до войны былъ возбужденъ грандіозный проектъ представительства Намѣстничества при желѣзныхъ дорогахъ раіона Намѣстничества, не получившій къ счастію своего осуществленія. Тѣмъ не менѣе желѣзнодорожный отдѣлъ при Намѣстникѣ былъ уже сформированъ, и начальникомъ его назначенъ инженеръ-полковникъ (небывалый случай — не офицеръ генеральнаго штаба), а потому генералъ, нацѣливаясь на это мѣсто, справедливо опасался, что ему его не уступятъ.
