августа не только не было отхода ни на одинъ шагъ, а, наоборотъ, мы съ самаго его начала постепенно выигрывали пространство.
Въ 5 часовъ, по вступленіи лѣвѣе насъ, въ перестрѣлку 10-го Восточно-Сибирскаго стрѣлковаго полка (3 бат.) отрядъ перешелъ въ рѣшительное наступленіе, и въ сумеркахъ 2 роты и 1 сотня залегли въ мертвомъ пространствѣ подъ позиціями противника не далѣе 500—600 шаговъ отъ нихъ. Мы готовились, по соглашенію съ командиромъ 10-го полка, въ 9 часовъ вечера лѣзть по кручамъ на штурмъ, когда получили два приказанія (устныя черезъ охотниковъ 10-го полка) отойти на свою позицію, въ виду сосредоточенія противъ насъ дивизіи японцевъ.
По инструкціи начальника Восточнаго отряда, генералъ Грековъ долженъ былъ поддержать насъ двумя сотнями; онъ выслалъ около полудня сотню 2-го Верхнеудинскаго полка для связи. Командиръ сотни есаулъ Маркозовъ принялъ мое приглашеніе не только держать связь, но сражаться, и въ бою слѣдующаго дня былъ серьезно раненъ. По его заявленію, казаковъ въ сотнѣ было не болѣе, какъ на полусотню.
3. Въ отношеніи весьма серьезнаго боя, выдержаннаго отрядомъ 12-го августа, считаю своимъ долгомъ добавить слѣдующее.
Отрядъ ночевалъ на своей позиціи у Тунсинпу. Ночью японцы поставили противъ насъ (слѣдовательно не могли дѣйствовать по главной позиціи Восточнаго отряда) 4 батареи и развернули въ боевой линіи не менѣе бригады. Принимая бой, я предполагалъ, что лѣвѣе насъ будутъ сражаться 3 баталіона 10-го Восточно-Сибирскаго стрѣлковаго полка, а правѣе отрядъ г. Грекова (1 бат., 4 ор. и 11 сот.), но нигдѣ не оказалось ни одного штыка. Посланные на подкрѣпленіе изъ главныхъ силъ корпуса 2роты 9-го Восточно-Сибирскаго стрѣлковаго полка не прибыли.
Начавъ бой въ 5½ часовъ утра, мы продержались подъ убійственнымъ огнемъ противника два съ половиною часа; стрѣлки перемѣнили три позиціи; выйдя изъ боя съ относительно небольшими потерями, отрядъ навелъ японскую
