положеніи Артура“, не имѣютъ никакого значенія и конечно не могли убѣдить главнокомандуюшаго, т. е. Намѣстника.
Письмо 26-го мая заканчивается такъ:
„Дабы освободить Портъ-Артуръ требуется продвинуться отъ раіона сосредоточенія свыше 300 верстъ, и, главное, требуется взять Цзинчжоускую позицію, защищаемую не только сухопутными войсками, но и флотомъ. Движеніе къ П.‑Артуру, растягивая расположеніе Маньчжурской Арміи по линіи желѣзной дороги до 300 верстъ, причемъ на флангѣ этой линіи расположена армія Куроки, численностью не менѣе 70—90 тысячъ, представляетъ большія затрудненія и опасность. Поэтому, какъ значится въ письмѣ Вашемъ 8-го мая, это движеніе должно быть надежно обезпечено оставленіемъ сильнаго заслона противъ арміи Куроки съ резервами въ Ляоянѣ и Хайченѣ“.
Эти слова указываютъ на неудобовыполнимость операціи, но сейчасъ же слѣдуютъ и совершенно другія:
„Но если П.-Артуръ будетъ держаться сообразно съ своей силой гарнизона и запасами, а главное и съ историческою доблестью русскихъ войскъ, то всѣ трудности, какихъ бы то жертвъ ни потребовало, будутъ преодолѣны, и мы выручимъ славный гарнизонъ его“.
Въ письмѣ же отъ 14-го мая говорится весьма опредѣленно о подготовкѣ наступленія на югъ: “Съ прибытіемъ въ Гайчжоу Сибирской казачьей бригады, согласно съ предположеніемъ Барона Штакельберга, будетъ произведена обширная развѣдка коннымъ отрядомъ, составленнымъ изъ Приморскаго драгунскаго полка, бригады казаковъ и нѣсколькихъ сотенъ Пограничной Стражи. Развѣдка эта будетъ поддержана ротами Пограничной Стражи нынѣ собираемыми въ Сюніоченѣ. Съ высадкой японцевъ у Бицзыво, при оставленіи нами линіи желѣзной дороги, мною были даны нѣсколько разъ повторенныя опредѣленныя указанія ничего не разрушать и лишь лишать японцевъ возможности пользоваться дорогой, для чего разрѣшалось: снимать стрѣлки, прекращать дѣйствіе водоснабженія, снимать телефонные аппараты и увозить подвижной составъ. При этихъ условіяхъ возстановленіе линіи можетъ быть произведено бы-
