люди и располагаются.»—«Какъ-же это такъ,—вскричалъ молодой милиціонеръ,—вздумали располагаться вмѣстѣ съ солдатами, а еще артиллерійскій офицеръ!»—Тутъ уже я разгорячился: «слушайте—говорю—все время я имѣлъ одну квартиру съ своими солдатами подъ открытымъ небомъ и теперь долженъ съ ними подѣлиться, да и для меня одного вѣрно не отвели бы цѣлаго двора. Если вамъ стѣснительно, то вотъ дверь—можете идти, куда угодно. Васъ же, сказалъ я, обратившись къ старшему, прошу занимать какое вамъ угодно мѣсто.» Молодой человѣкъ вздумалъ было вооружаться, но старшій его остановилъ, и они оба, нѣсколько посидѣвши, ушли совсѣмъ.
Расположившись на квартирѣ, я узналъ, что по другую сторону площадки квартира штабсъ-капитана съ офицерами, и я пошелъ къ нимъ. Засталъ ихъ за ужиномъ и такъ какъ на другой день назначена была дневка, то и засидѣлся довольно долго. Возвратившись на свою квартиру, увидалъ нѣсколько солдатъ у огней, лошадей, стоявшихъ подъ навѣсомъ—что называется въ роскоши, фуража было довольно. Въ избѣ огня не было. «Эй, говорю, давайте огня.» На это отозвался незнакомый голосъ:—«Кто тамъ такой шумитъ?»—«Да ты, говорю, что за чертъ такой, что не узнаешь меня?» Неизвѣстный назвалъ себя. Это былъ капитанъ батарейной роты нашей бригады, занимавшій за отсутствіемъ бригаднаго командира его мѣсто. Подали огонь. Капитанъ лежалъ, помѣстившись на лавкахъ, а офицеры его роты на полу. Я извинялся всякими способами, что не узналъ его по голосу и потревожилъ, а онъ извинялся передо-мною, что занялъ мою квартиру.—«Мои квартиръеры—говорилъ онъ—такъ распорядились, что для меня не нашли квартиры, и я принужденъ былъ остановиться на вашей.» Тѣмъ дѣло и кончилось, но первыя квартиры сдѣлали на меня непріятное впечатлѣніе, по двумъ такимъ встрѣтившимся обстоятельствамъ.
