города, а потому, кромѣ скудныхъ припасовъ у незначительнаго числа маркитантовъ, ни гдѣ не могли ничего достать ни за какія деньги; съ трудомъ даже доставали самый простой курительный табакъ. И не только ни отъ кого не слышно было ропота и жалобъ, но даже было въ обыкновеніи хвалиться пренебреженіемъ къ удобствамъ.
Всѣмъ извѣстно, что значитъ морозъ въ 25 градусовъ. При безпрерывныхъ морозахъ, въ теченіи двухъ недѣль слишкомъ, отъ 25° до 27° невыдержалъ бы не только французскій, но и нашъ солдатъ, да еще при тогдашней одеждѣ, плохой пищѣ, усиленныхъ трудахъ и неудобныхъ квартирахъ.
Разсматривая причины и обстоятельства истребленія и гибели такой многочисленной и устроенной арміи, какъ наполеоновская, приходишь къ тому заключенію, что во всемъ этомъ видно дѣйствіе Всевышняго промысла. Кто могъ предвидѣть такія, потрясающія душу, событія, которымъ мало примѣровъ въ исторіи человѣчества? Наполеонъ, великій полководецъ, великій законодатель, при всей его геніальности, не могъ предвидѣть такихъ послѣдствій; Всевышній промыселъ помрачилъ его умъ! Фельдмаршалъ Кутузовъ хорошо зналъ свою родину и выносливость своихъ солдатъ и оказалъ великую услугу Россіи, щадя и сохраняя свои войска. При несчастіи и бѣдствіи Россіи, кто вдохнулъ въ душу императора Александра I-го мысль: не заключать миръ въ Москвѣ?… Заключи онъ тогда миръ—Наполеонъ возвратился бы во Францію со славою, а Россія, хотя и не на долго, потеряла бы свое величіе… И тутъ явно видно дѣйствіе Всевышняго промысла. Императоръ Александръ I-й самъ это созналъ и повелѣлъ отчеканить на медали 1812 года: «Не намъ, не намъ, а имени Твоему.»
