Присланъ былъ приказъ послать въ Смоленскъ съ требованіями для полученія провіанта и фуража. Меня опять послали за тѣмъ и другимъ. Провіантъ и фуражъ были сложены въ огромныхъ магазинахъ и скирдахъ около бастіона; ассигновку производилъ генералъ-интендантъ Канкринъ. Интендантство находилось за Днѣпромъ, на другой сторонѣ города, въ предмѣстіи, за Молоховскими воротами, въ довольно большомъ деревянномъ домѣ. Какъ домъ, такъ и площадь предъ домомъ были заняты пріемщиками со всѣхъ полковъ: пѣхотныхъ, кавалерійскихъ, гвардейскихъ, артиллерійскихъ ротъ и другихъ командъ. Домъ былъ набитъ офицерами; съ трудомъ можно было добраться въ комнату, гдѣ посрединѣ за столомъ засѣдалъ генералъ Канкринъ съ своимъ присутствіемъ. Со всѣхъ сторонъ справа, слѣва и чрезъ головы, подавали ему требованія. Не было никакого порядка; всѣ кричали, что солдаты и лошади умираютъ съ голоду и просили скорѣйшей ассигновки. Канкринъ просилъ соблюдать порядокъ, сердился и угрожалъ, что броситъ присутствіе, но ничего не помогало. Сначала прочитывалъ требованія, а потомъ хваталъ перо и подписывалъ: «отпустить половину» или «четвертую часть означеннаго въ требованіи.»
Получивши ассигновку, отправился я въ магазины. Тамъ тоже была страшная суматоха, но коммиссіонеры и подрядчики сами употребляли всѣ усилія, какъ бы поскорѣе сбыть съ рукъ свои запасы, и тутъ было меньше остановки. Отправивши все принятое съ командою, пошелъ я по городу. Жители были въ страшной тревогѣ. Лавки, магазины и рынки были наполнены товарами и разными продуктами. Товары
