или окаменевших допотопных чудовищ. Воздух был чист и прозрачен: кусты, цветковые растения, песок на троне, сухую хвою на земле, словом, все мелкие предметы можно было также хорошо рассмотреть, как и днем. Поблизости от меня рос колючий кустарник даурского шиповника, а рядом с ним поросль рябины, за ней ольховник и кедровый сланец, а дальше жимолость и сорбария.
Еще не успевшая остыть от дневного зноя земля излучала в воздух тепло, и от этого было немного душно. Эта благодатная тишь, эта светлая лунная ночь как-то особенно успокоительно действовали на душу. Я вдыхал теплый ночной воздух, напоенный ароматом смолистых хвойных деревьев, и любовался природой. Какой-то жук, должно быть навозный, с размаху больно ударил меня в лицо и упал на землю. Слышно было, как он шевелился в траве, видно стараясь выбраться на чистое место. Это ему удалось. Он с гудением поднялся на воздух и полетел куда-то в сторону. Я встал и пошел своей дорогой.
Примерно через полчаса оплошной лес кончился, и я вышел на пригорок. Впереди передо мной расстилался широкий и пологий скат, покрытый редколесьем, состоящим из березы, ели, осины и лиственницы. Тут росли кустарники и высокие травы, среди которых было много зонтичных. Справа была какая-то поляна, быть может гарь, а слева стеной стоял зачарованный и молчаливый лес.
На минуту я остановился и в это время увидел впереди себя какой-то странный свет. Кто-то навстречу мне шел с фонарем.
«Вот чудак, — подумал я. — В такую светлую ночь кто-то идет с огнем».
Через несколько шагов я увидел, что фонарь был круглый и матовый.
«Вот диво, — снова подумал я. — Кому в голову могла притти мысль итти по тайга при свете луны с бумажным фонарем».
В это время я заметил, что светлый предмет был довольно высоко над землей, значительно превышая рост человека.
«Еще недоставало, — сказал я почти вслух. — Кто-то несет фонарь на палке».
Странный свет приближался. Так как местность была неровная и тропа то поднималась немного, то опускалась в