Появленіе нашего „воспитателя“ и команда: „На собесѣдованіе!“ — прервали нашъ разговоръ.
Во второй половинѣ ноября я получилъ извѣстіе, что совѣтское правительство требуетъ въ обмѣнъ на меня 15 человѣкъ коммунистовъ, заключенныхъ въ финляндскихъ тюрьмахъ. Большая часть этихъ коммунистовъ, замѣшанныхъ въ красномъ возстаніи 1918 года въ Финляндіи, были финляндскими гражданами. Поэтому мое освобожденіе зависѣло прежде всего отъ того, захотятъ ли эти заключенные финскіе коммунисты принять совѣтское гражданство. Въ противномъ случаѣ, согласно финляндскимъ законамъ, ихъ нельзя было отправить принудительно въ совѣтскую Россію. Такъ или иначе у меня являлась опять надежда на освобожденіе, и это облегчало тяжесть неволи.
За два дня до суда Кольцова перевели въ Центральную военную тюрьму. Изъ совѣтскихъ газетъ я узналъ, что ему былъ вынесенъ смертный приговоръ и въ кассаціи ему было отказано. Я полагаю, что и его прошеніе о помилованіи постигла та же участь.
Какъ и во всѣхъ совѣтскихъ тюрьмахъ, въ нашей тюремной больницѣ была библіотека, которой завѣдывали два члена, такъ называемой, „коммунистической ячейки“ больницы. Такую ячейку обязаны имѣть каждое учрежденіе и предпріятіе въ совѣтской Россіи. Въ составъ ячейки входятъ наиболѣе видные и надежные коммунисты изъ числа служащихъ каждаго даннаго учрежденія. Количество членовъ такихъ ячеекъ различно, и зависитъ отъ величины персонала учрежденія, но во всякомъ случаѣ не должно быть меньше 3-хъ членовъ. Назначеніе въ члены ячейки происходитъ подъ контролемъ районнаго комитета партіи и, если въ данномъ учрежденіи или предпріятіи собственный комитетъ не можетъ, по малочисленности состава, выдѣлить въ ячейку надежныхъ партійныхъ работниковъ, то районный комитетъ пополняетъ составъ даннаго учрежденія надежными коммунистами, за счетъ увольненія безпартійныхъ служащихъ.
