власти — серпъ и молотъ, вмѣсто прежняго двухглаваго орла. Но въ общемъ, въ сравненіи со всѣмъ, что мнѣ приходилось видѣть въ совѣтской Россіи, театръ производилъ нарядное и даже торжественное впечатлѣніе, если не присматриваться къ публикѣ.
Какъ всегда и во всѣхъ общественныхъ мѣстахъ совѣтской Россіи, театральная толпа производитъ впечатленіе сѣрой, бѣдно одѣтой массы подавленныхъ людей. Въ партерѣ много чрезмѣрно накрашенныхъ дамъ, доминируютъ еврейскія и восточныя лица. На балконѣ и галеркѣ доминируютъ типичныя русскіе скуластыя физіономіи. Ложи бенуара и первый рядъ партера былъ занятъ исключительно иностранцами и нэпманами. Въ корридорахъ и въ театральномъ фойэ, я замѣтилъ среди сѣрой массы простонародья нѣсколько интеллигентныхъ русскихъ лицъ повидимому, уцѣлѣвшихъ „бывшихъ.“ Это замѣтно было по скромной элегантности перешитыхъ дамскихъ платьевъ и по старомоднымъ, но опрятнымъ костюмамъ мужчинъ.
Опера была превосходно поставлена, въ изумительно художественно исполненныхъ декораціяхъ.
По окончаніи спектакля происходило чествованіе заслуженнаго опернаго артиста-юбиляра. Говорились рѣчи представителей всевозможныхъ пролетарскихъ организацій. Почти безпрерывно играли интернаціоналъ и во всѣхъ рѣчахъ, разумѣется, заготовленныхъ въ районныхъ комитетахъ, подчеркивалась мысль, что искусство должно быть исключительно пролетарскимъ и служить интересамъ пролетаріата.
Голландецъ и я не досидѣли до конца торжества, и поѣхали къ Донону.
Это старинный фешенебельный ресторанъ, который опять возродился, съ появленіемъ „Нэпа”. Это учрежденіе открыто группой частныхъ лицъ, на очень льготныхъ арендныхъ условіяхъ. Секретъ полученныхъ арендаторами льготъ, очень простъ: существованіе ресторана отвѣчало интересамъ Чеки, такъ какъ здѣсь собиралась исключительно избранная публика — иностранцы и нэпманы, т.-е. какъ разъ тотъ элементъ который наиболѣе всего привлекаетъ къ себѣ вниманіе Чеки.
Здѣсь, въ этой западнѣ было все „по старо-режимному“. Великолѣпный струнный румынскій оркестръ,
