варняхъ въ Усольѣ и Усть-Кутѣ; немногіе работали на суконной фабрикѣ близъ Иркутска, а остальныхъ посылали на Карійскіе золотые промыслы, гдѣ они обязаны были выработать въ годъ традиціонные „100 пудовъ“ золота для „Кабинета Его Величества“. Ужасные разсказы о подземныхъ серебряныхъ и свинцовыхъ рудникахъ, гдѣ при самыхъ возмутительныхъ условіяхъ, подъ плетями надсмотрщиковъ, каторжнаго заставляли выполнять двойную противъ нормальнаго работу; разсказы каторжанъ, которымъ приходилось работать въ темнотѣ, закованными въ тяжелые кандалы и прикованными къ тачкамъ; объ ядовитыхъ газахъ въ рудникахъ, о людяхъ, засѣкаемыхъ до смерти извѣстнымъ злодѣемъ Разгильдѣевымъ или же умиравшихъ послѣ пяти-шести тысячъ ударовъ шпицрутенами, — всѣ эти общераспространенные разсказы вовсе не были плодомъ воображенія сенсаціонныхъ писателей: они являлись вѣрнымъ отраженіемъ печальной дѣйствительности[1].
И все это не преданія старины глубокой, а въ такихъ условіяхъ работали въ Нерчинскомъ горномъ округѣ въ начале 60-хъ годовъ. Они еще въ памяти людей, дожившихъ до настоящаго времени.
Мало того, многія, очень многія, черты этого ужаснаго прошлаго сохранились въ неприкосновенности вплоть до настоящаго времени. Каждому въ Восточной Сибири извѣстно, хотя-бы по наслышкѣ, объ ужасной цынготной эпидеміи, разразившейся на Карійскихъ зо-
- ↑ Кутомарскіе и Александровскіе серебряные рудники всегда пользовались репутаціей очень нездоровыхъ, вслѣдствіе мышьяковыхъ испареній руды; не только люди, но даже скотъ страдалъ отъ нихъ, такъ что крестьяне этихъ мѣстностей принуждены выращивать скотъ въ сосѣднихъ деревняхъ. Что же касается до ртутныхъ испареній, то каждому, знакомому съ литературой о Нерчинскомъ горномъ округѣ, извѣстно, что серебряная руда этого округа сопровождается киноварью, особенно въ Шахгамѣ и Култумѣ, гдѣ всегда работаютъ каторжные. Правительство даже нѣсколько разъ пыталось начать добываніе ртути въ этихъ рудникахъ. Акатуйскій серебряный рудникъ того же округа пользуется страшной репутаціей, какъ одно изъ самыхъ нездоровыхъ мѣстъ.
варнях в Усолье и Усть-Куте; немногие работали на суконной фабрике близ Иркутска, а остальных посылали на Карийские золотые промыслы, где они обязаны были выработать в год традиционные «100 пудов» золота для «Кабинета его величества». Ужасные рассказы о подземных серебряных и свинцовых рудниках, где при самых возмутительных условиях, под плетями надсмотрщиков, каторжного заставляли выполнять двойную против нормального работу; рассказы каторжан, которым приходилось работать в темноте, закованными в тяжелые кандалы и прикованными к тачкам; о ядовитых газах в рудниках, о людях, засекаемых до смерти известным злодеем Разгильдеевым или же умиравших после пяти-шести тысяч ударов шпицрутенами, — все эти общераспространенные рассказы вовсе не были плодом воображения сенсационных писателей: они являлись верным отражением печальной действительности[1].
И всё это не предания старины глубокой, а в таких условиях работали в Нерчинском горном округе в начале 60-х годов. Они еще в памяти людей, доживших до настоящего времени.
Мало того, многие, очень многие, черты этого ужасного прошлого сохранились в неприкосновенности вплоть до настоящего времени. Каждому в Восточной Сибири известно, хотя бы понаслышке, об ужасной цинготной эпидемии, разразившейся на Карийских зо-
- ↑ Кутомарские и Александровские серебряные рудники всегда пользовались репутацией очень нездоровых, вследствие мышьяковых испарений руды; не только люди, но даже скот страдал от них, так что крестьяне этих местностей принуждены выращивать скот в соседних деревнях. Что же касается до ртутных испарений, то каждому, знакомому с литературой о Нерчинском горном округе, известно, что серебряная руда этого округа сопровождается киноварью, особенно в Шахгаме и Култуме, где всегда работают каторжные. Правительство даже несколько раз пыталось начать добывание ртути в этих рудниках. Акатуйский серебряный рудник того же округа пользуется страшной репутацией, как одно из самых нездоровых мест.
