республикѣ при выдачѣ Нечаева торжественное обѣщаніе въ томъ, что послѣдній будетъ разсматриваемъ лишь въ качествѣ уголовнаго преступника, — сознательно и преднамѣренно лгало. Къ Нечаеву никогда не относились какъ къ простому уголовному преступнику. Московскимъ судомъ онъ былъ приговоренъ къ каторжнымъ работамъ, а не къ заключенію въ крѣпости. Но онъ не былъ посланъ ни въ Сибирь, ни въ одну изъ каторжныхъ тюремъ. Немедленно послѣ осужденія онъ былъ замурованъ въ Алексѣевскомъ равелинѣ и оставался тамъ съ 1874 г. Оффиціальный документъ — обвинительный актъ — прямо именуетъ его „государственнымъ преступникомъ“.
Какова была судьба Нечаева въ равелинѣ? Теперь извѣстно, что правительство дважды дѣлало Нечаеву предложенія — „дать откровенныя показанія“; первый разъ — черезъ графа Левашова и второй — черезъ генерала Потапова. Нечаевъ съ негодованіемъ отказался. Предложеніе, сдѣланное генераломъ Потаповымъ, было настолько возмутительно и по формѣ и по содержанію, что Нечаевъ отвѣтилъ на него полновѣсной пощечиной могущественному сатрапу Александра II. Нечаева за это страшно избили, надѣли оковы на руки и ноги, и приковали цѣпями къ стѣнѣ каземата. Въ концѣ 1881 г. онъ написалъ, употребляя вмѣсто пера свой ноготь и вмѣсто чернилъ — собственную кровь, письмо къ Александру III, — замѣтимъ, кстати — очень скромное письмо, — въ которомъ онъ указывалъ на его незаконное заключеніе въ крѣпости… Это письмо, копія котораго была сообщена Нечаевымъ Исполнительному Комитету и которое было позднѣе напечатано въ „Вѣстникѣ Народной Воли“, было отдано Нечаевымъ лицу, случайно проходившему подъ окнами его каземата, во время какихъ-то починокъ въ равелинѣ; комендантъ крѣпости никогда не заходилъ въ камеру Нечаева, а смотритель равелина, конечно, не передалъ-бы подобнаго письма по назначенію.
Начиная съ лѣта 1882 г. нѣтъ прямыхъ свѣдѣній
республике при выдаче Нечаева торжественное обещание в том, что последний будет рассматриваем лишь в качестве уголовного преступника, — сознательно и преднамеренно лгало. К Нечаеву никогда не относились как к простому уголовному преступнику. Московским судом он был приговорен к каторжным работам, а не к заключению в крепости. Но он не был послан ни в Сибирь, ни в одну из каторжных тюрем. Немедленно после осуждения он был замурован в Алексеевском равелине и оставался там с 1874 г. Официальный документ — обвинительный акт — прямо именует его «государственным преступником».
Какова была судьба Нечаева в равелине? Теперь известно, что правительство дважды делало Нечаеву предложения — «дать откровенные показания»; первый раз — через графа Левашова и второй — через генерала Потапова. Нечаев с негодованием отказался. Предложение, сделанное генералом Потаповым, было настолько возмутительно и по форме и по содержанию, что Нечаев ответил на него полновесной пощечиной могущественному сатрапу Александра II. Нечаева за это страшно избили, надели оковы на руки и ноги, и приковали цепями к стене каземата. В конце 1881 г. он написал, употребляя вместо пера свой ноготь и вместо чернил — собственную кровь, письмо к Александру III, — заметим, кстати — очень скромное письмо, — в котором он указывал на его незаконное заключение в крепости… Это письмо, копия которого была сообщена Нечаевым Исполнительному Комитету и которое было позднее напечатано в «Вестнике Народной Воли», было отдано Нечаевым лицу, случайно проходившему под окнами его каземата, во время каких-то починок в равелине; комендант крепости никогда не заходил в камеру Нечаева, а смотритель равелина, конечно, не передал бы подобного письма по назначению.
Начиная с лета 1882 г. нет прямых сведений
