— 220 — первый планъ салимъ развитіемъ гражданской жизни. Этн нормы исходятъ отъ организованной .съ извѣстными гарантіями для всѣхъ законодательной власти, которая, если и не отвлекается, то способна, по крайней мѣрѣ, отвлекаться отъ классовыхъ интересовъ и, спеціализируя юридическое мышленіе, формулируетъ общія и технически выработанныя правила, удовлетворяющія лучше обычаевъ потребностямъ развитого гражданскаго оборота. Неопредѣленность обычнаго права, съ ея неизбѣжными послѣдствіями—трудностью установленія и неравномѣрностью примѣненія, зависящими, главнымъ образомъ, отъ неизвѣстности того, можно-ли въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ доказать обычай,—вызываютъ такую необезпеченность права, которая отзывается вреднѣйшими послѣдствіями на всемъ гражданскомъ оборотѣ. Въ первоначальныя стадіи развитія, при господствѣ народныхъ судовъ, эти послѣдствія могутъ быть и не очень замѣтны. Тѣмъ рѣзче они чувствуются на высшихъ ступеняхъ развитія, когда, въ особенности, суды подпадаютъ вліянію имущихъ классовъ общества и, пользуясь неопредѣленностью обычнаго права, давитъ другіе классы. Интересную иллюстрацію къ такому положенію дѣла представляетъ опять исторія римскаго права, гдѣ вліяніе сначала патриціевъ, а потомъ имущихъ классовъ вообще, положило свою печать почти на всѣ институты гражданскаго права.
Что касается преимуществъ закона передъ обычнымъ правомъ, то, не говоря о сравнительной легкости формулированія, распознаванія и примѣненія закона, несравненно бблыней обезпеченности охраняемыхъ имъ правъ н высшей техникѣ, мы укажемъ еще разъ на его соціальное превосходство, состоящее въ томъ, что односторонніе классовые интересы выступаютъ въ немъ рѣже и, во всякомъ случаѣ, умѣреннѣе, чѣмъ при обычномъ правѣ. Въ законодательствѣ участвуютъ не одни господствующіе классы общества: не говоря о главѣ государственной власти, который не всегда съ ними, они должны считаться въ парламентахъ и съ представительствомъ другихъ классовъ общества, уравновѣшивающихъ часто ихъ силу. Вспомнимъ, напр., что въ Англіи, которая справедливо считается классической страной парламентаризма, лэндъ-лорды, т.-е. представители крупнаго землевладѣнія, объединенные въ партію тори, должны были отказаться отъ пошлины на хлѣбъ только потому, что противъ нихъ оказались соединенные интересы капитала и труда, точно такъ же, какъ партія виговъ, представляющая, по преимуществу, интересы денежнаго капитала, должна была согласиться на фабричные законы потому, что за нихъ стояла угрожающая сила рабочаго класса въ союзѣ на этотъ разъ съ партіей торіевъ-землевладѣльцевъ. То-же явленіе мы наблюдаемъ и въ Германіи, гдѣ но однимъ вопросамъ борятся радикалы, представляющіе интересы капитала, въ союзѣ съ соціалистами, иротивъ юнкеровъ, представляющихъ интересы землевладѣнія, тогда какъ по другимъ вопросамъ юнкеры въ союзѣ съ соціалистами оказываются противъ радикаловъ. Примемъ въ соображеніе
