-304- реса и каприза страны, къ которой инь приходится жить, и въ этихъ обстоятельствахъ оии, конечно, остереглись бы прочно устраиваться въ этой странѣ. Съ точки зрѣнія comitas gentium можно было бы оправдать самыя крайнія я противныя современному чувству нрава мѣры противъ иностранцевъ, какъ нанрнм., береговое право, лишеніе наслѣдственныхъ правъ и т. д. Кромѣ того, считать вѣжливость основаніемъ рѣшеній судьи значить вступать въ противорѣчіе съ существомъ судебной власти, которая постановляетъ рѣшенія, а не оказывасгь услугъ изъ вѣжливости и еще менѣе можетъ быть обязана розыскивать въ отдѣльныхъ спорахъ скрывающіеся за ними политическіе интересы. Законодательства обходить обыкновенно вопросы частнаго международнаго права молчаніемъ; международные трактаты но этимъ вопросамъ такъ же рѣдки. Поэтому рѣшеніе споровъ о наличности или отсутствіи интереса въ примѣненіи иностраннаго закона пришлось бы, на основаніи теоріи comitas gentium, предоставить исключительно судебному усмотрѣнію. Каждый судья оцѣнивалъ бы этотъ интересъ uo-своему и только углублялъ бы источникъ безконечныхъ противорѣчій. Гдѣ же критерій, который ввелъ бы единство въ судебныя рѣшенія по этимъ вопросамъ?..
Отвергая по приведеннымъ соображеніямъ теорію comitas gentium, мы думаемъ, что примѣненіе чужестранныхъ законовъ и примиреніе ихъ съ суверенитетомъ каждаго законодателя въ своей территоріи можетъ быть обосновано соображеніями иного порядка. Каждое государство можетъ только теоретически, выходя изъ начала своего суверенитета, исключать примѣненіе у себя законовъ другого государства. Если таково послѣдствіе понятія суверенитета, то—помимо шаткости самого этого понятія, которое вовсе не такъ абсолютно, неограниченно и нераздѣльно, какимъ оно представляется только тео]>етиклмъ апріорной методы — послѣдствіе это есть только фактическое, а не юридическое послѣдствіе понятія суверенитета. Осуществляя его, каждое государство нарушало бы осповноіі принципъ международныхъ сношеній и становилось бы внѣ управляющаго теперь всѣми культурными народами закона международнаго общенія, пе говоря уже о практическихъ неудобствахъ подобнаго образа дѣйствій: репрессаліяхъ за границею, разрывѣ сношеній съ другими государствами, разорительномъ изолированіи отъ всего остального міра и т. д. Слѣдовательно, каждое государство допускаетъ на своей территоріи примѣненіе чужого права не изъ милости и благоволенія, а повинуясь требованіямъ, вытекающимъ изъ существа международныхъ отношеній.
3) Переходя къ другимъ теоріямъ конфликта разномѣстныхъ законовъ, мы должны сказать, что между всѣми общими принципами, предложенными для разрѣшенія относящихся сюда случаевъ, особенно выдается одинъ: это- принципъ „національности1*, пользовавшійся одно время большой славой и принимаемый до сихъ поръ многими интернаціоналистами не только какъ общій принципъ преимущественно передъ всѣми
