Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/268

264

ФИЛОСОФИЯ ПРАВА. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

---

в совершенно другом отношении к индивидууму; так как оно есть объективный дух, то сам индивидуум лишь постольку объективен, истинен и нравственен, поскольку он есть член государства. Объеди­нение как таковое само есть истинное содержание и цель, и индиви­дуумы предназначены вести всеобщий образ жизни; их дальнейшее, особенное удовлетворение, особенная деятельность, особенный ха­рактер поведения имеют своим исходным пунктом и результатом это субстанциальное и обладающее всеобщей силой. — Разумность, рас­сматриваемая абстрактно, состоит вообще во взаимнопроникающем единстве всеобщности и единичности, а здесь, где она рассматривается конкретно, по своему содержанию, она состоит в единстве объективной свободы, т. е. всеобщей субстанциальной воли, и субъективной сво­боды, как индивидуального знания и ищущей своих особенных це­лей воли, и поэтому она по форме состоит в действовании, определяю­щем себя согласно мыслимым, т. е. всеобщим законам и основополо­жениям. — Эта идея есть в себе и для себя вечное и необходимое бы­тие духа. — А вопрос о том, каково есть или было историческое проис­хождение государства вообще или, вернее, каждого особого государ­ства, его прав и определений, возникло ли оно первоначально из патриархальных отношений, из страха или доверия, из корпорации и т. д., и как понималось сознанием и укреплялось в нем то, на чем основаны такие права, как божественное ли или как положительное право или как договор, обычай и т. д., — этот вопрос не имеет отно­шения к идее государства, а в качестве явления этот способ возник­новения государства представляет собою для научного познания, о котором здесь единственно идет речь, историческую проблему; что же касается авторитета действительного государства, то посколь­ку научное познание входит в объяснение оснований такого автори­тета, последние заимствуются из форм права, имеющего силу в дан­ном государстве. — Философское рассмотрение должно заниматься лишь внутренней стороной всего этого, мыслимым понятием. В отно­шении нахождения этого понятия Руссо имеет ту заслугу, что он вы­ставил в качестве принципа государства нечто, представляющее со­бою мысль не только со стороны своей формы (например, влечение к общению, божественный авторитет), но и со стороны своего содержа­ния, и притом, нечто, представляющее собою не только мысль, но и само мышление, а именно — волю. Но он понимал эту волю лишь в виде определенной формы единичной воли (как это потом делал также и Фихте), а всеобщую волю понимал не как в себе и для себя разум­ное в воле, а лишь как общее, возникающее из этой единичной воли