Страница:Гегель. Сочинения. Т. VII (1934).djvu/285

281

ОТДЕЛ ТРЕТИЙ. ГОСУДАРСТВО

---

как объективное и всеобщее, законы получают определение отрица­тельного по сравнению с этой формой, закутывающей в себе все опре­деленное и именно благодаря этому превращающей последнее в нечто субъективное, так что по отношению к поведению человека получается следующий вывод: для праведного нет закона; будьте благочестивы, и тогда можете делать, что вам угодно — вы можете отдаваться собст­венному произволу, собственной страсти, а других, претерпевающих благодаря этому несправедливость, вы можете отсылать к утешениям и упованиям религии или, что еще хуже, можете отвергнуть и осудить как иррелигиозных. А поскольку это отрицательное отношение не остается лишь внутренним умонастроением, а обращается к действи­тельности и проявляет в ней свою силу, постольку возникает религиоз­ный фанатизм, который, подобно политическому фанатизму, изгоняет всякое государственное устройство и законный порядок как стеснитель­ные ограничения, не стоящие на уровне внутренней жизни, бесконечно­сти души, и, значит, изгоняет частную собственность, брак, отношения и труды гражданского общества и т. д. как недостойные любви и сво­боды чувства. Однако так как приходится неизбежно решить в пользу действительного существования и действования, то получается то же самое, что получается вообще в знающей себя абсолютною субъектив­ности воли (§ 140), а именно, получается то, что принимают решения, руководствуясь субъективным представлением, мнением и капризным произволом. — Но перед лицом этой истины, закутывающейся в субъ­ективность чувства и представления, действительно истинен огром­ный переход внутреннего во внешнее, внедрение разума в реальность, переход, над которым трудилась вся всемирная история; благодаря этой работе истории образованное человечество приобрело действи­тельность и сознание разумного существования, государственных уч­реждений и законов. От тех людей, которые ищут бога и вместо того, чтобы возложить на себя труд поднятия своей субъективности на вы­соту познания истины и знания объективного права и долга, уверяют себя в своем необразованном мнении, что они всем обладают непосред­ственно, — от этих людей могут исходить лишь разрушение всех нрав­ственных отношений, нелепости и мерзости; это — неизбежные следствия религиозного умонастроения, настаивающего исключительно на своей форме и обращающегося, таким образом, против действитель­ности и истины, наличной в форме всеобщего, законов. Это умонастрое­ние однако не переходит неизбежно к своей реализации; оно, несомнен­но, может со своей точкой зрения оставаться также и чем-то лишь вну­тренним, подчиняться учреждениям и законам, довольствоваться по-